Жертва любви. Геометрическая фигура - [2]

С Ксенией Переваловой мы учились в одной школе. Правда, она уже заканчивала десятый, а я только-только восьмой класс, но эта разница в возрасте заметна в школе, а в университете возрастные границы стираются. Она училась на филологическом, я на юридическом, но встречались постоянно на общеуниверситетских праздниках, капустниках, КВНах. Как выпускницы одной школы мы старались поддерживать не только знакомство на уровне «здравствуй — до свидания», но и вспоминали часто своих общих знакомых, милых сердцу учителей, юношей из Ксениного класса (один из них, Сашка Крылов, мне очень нравился), словом, мы были не просто знакомыми. Но затем Ксения закончила университет, поступила в аспирантуру, уехала на год по обмену на стажировку в Германию (она взяла темой исследования творчество Федора Тютчева), и наши отношения прервались.

— Рада тебя видеть, Надя! Какими судьбами здесь? — Перевалова не отпускала мою руку.

— Получила приглашение на юбилейный вечер, а перед началом забежала сюда, вдохнуть родимый дух! — объяснила я свое появление в университете.

— Так пойдем в оперный вместе! — предложила Ксения. — Только зайдем к нам на кафедру, я возьму плащ.

Кивнув головой в знак согласия, я зашла вслед за Переваловой в аудиторию, на табличке которой успела прочитать: «Кафедра русской литературы XIX века».

Лаборантка, увидев мою спутницу, протянула ей тонкую папку:

— Ксения Георгиевна, вам Карнухов с третьего курса новую курсовую просил передать.

Перевалова почему-то тяжело вздохнула, подержала в руках папку, словно взвешивая, посмотрела на свою миниатюрную сумочку.

— Оставлю в своем столе, у меня завтра две пары на вечернем, тогда и заберу.

Она надела кожаный плащ, поправила у зеркала прическу и, взяв меня под руку, вышла в коридор главного корпуса.

— Надежда, рассказывай, как твои дела, где служишь, вышла ли замуж, словом, давай, выкладывай все по порядку.

— Служу свободным художником, замуж не берут, ничего интересного, — я растерянно улыбнулась.

— Это как — свободным художником? — переспросила Ксения. — Ты вроде живописью не увлекалась ни в школе, ни в университете?

Усмехнувшись, я вытащила из своей сумочки визитку, подала Переваловой.

— «Фролова Надежда Александровна, частный детектив…» — прочитала моя приятельница вслух. — Боже мой, Надька, ты — частный детектив? — недоумевала Ксения.

— Чем я тебе не нравлюсь? — с картинным возмущением в голосе произнесла я.

— Нет, но в моем представлении частный детектив — здоровенный мужик вроде этого, второго номера «Единства», Александра Карелина. Черный плащ, пистолет в кобуре под пиджаком, зимой и летом черные очки.

— Супермен, одним словом, — снисходительно улыбнулась я своей приятельнице.

— Нет, а как ты задерживаешь преступников? Они же тебя одной левой, — не унималась Перевалова.

— Пистолет у меня в сумочке, черный пояс по каратэ просто не подошел сегодня к моему костюму…

— Вот почему, Надя, ты замуж выйти не можешь, — перебила меня Ксения. — Какому же мужику понравится, что подруга его одной левой перешибить может?

— Резонно, резонно, — согласилась я. — А ты сама как?

— Работаю, коль успела заметить, в родном университете на своей же кафедре, старший преподаватель. Пишу докторскую.

— Как докторскую? — теперь не поняла уже я. — А где же кандидатская?

— Кандидатскую защитила два года назад, — пояснила Ксения.

— И конечно, не можешь выйти замуж. Какому же мужику понравится, что жена все время в библиотеку, в библиотеку, в библиотеку! — съязвила я в отместку за супермена.

— Замужем второй год. А сыну Антошке уже десять лет, он у меня в пятом классе учится… — с гордостью произнесла подруга.

Удивиться и, как говорят, переварить ее сообщение я не успела: за разговорами мы вышли на Театральную площадь. Обилие милиции на подступах к оперному указывало на ожидание vip-персон. В гардеробе, сдавая плащи, мы с Ксенией договорились встретиться в перерыве между торжественным заседанием и праздничным концертом. Заняв свое место в десятом ряду, я с большим интересом стала осматривать гостей торжества. Раздались аплодисменты — это на сцене показались члены президиума. В лицо я знала немногих: вице-премьер федерального правительства Светлана Петренко шла впереди всех, за нею, пытаясь поддержать ее за локоток, вальяжно шествовал наш губернатор Дмитрий Великов, за которым шли ректор университета Евгений Тобольский, его многочисленные помощники, из которых я помнила только проректора по науке Александра Крафта. Колоритнейшая, надо признать, личность. Но о нем позже. Началось торжественное заседание.

Вице-премьер зачитала приветственное послание от Президента страны. Единственный интересный факт, запомнившийся мне за шелухой казенных строчек президентского послания, заключался в том, что наш университет уверенно вошел в шестерку лучших российских вузов. Это вселяло гордость за «альму матер».

Родимый губернатор воздал должное российскому премьеру начала XX века Петру Столыпину, в бытность которого у власти и был основан наш университет, заявил о своей поддержке классического образования. Уже не слушая официальные речи, я разглядывала сидящих в зале гостей. За годы своего существования университет дал стране много нужных специалистов и известных людей, если судить по орденам и медалям на парадных костюмах собравшихся в театре гостей.