Жены шахматных королей - [9]

Впрочем, чувства юмора супруги никогда не теряли. Вот один смешной случай. В 1967 году Ботвинник написал жене Таля письмо, в котором выразил беспокойство о его здоровье и предложил хотя бы некоторое время пожить в Москве, подлечиться в столичной больнице. Прочитав послание патриарха, Таль был серьезен лишь мгновение, а потом рассмеялся и объяснил Салли его суть:

— Я все понял! — воскликнул он. — Ботвинник просто влюблен в тебя и хочет перетащить в Москву. Но сама посуди: стоит ли менять одного экс-чемпиона на другого?!

Шутки шутками, но дело дошло до того, что Таль как-то привел в дом свою очередную пассию и занял с ней одну из комнат (во второй жили его родственники, а в третьей — жена с сыном). Но Таль был гений, и близкие оправдывали любые его поступки, даже такие своеобразные. Правда, судьба этой девушки сложилась печально: она пыталась покончить с собой, а когда выжила, Таль ее оставил. Все это сильно влияло на Салли, и она не раз порывалась уйти из дома, а возвращалась только благодаря Иде Григорьевне, которая относилась к ней как к своей дочери и умоляла остаться.

Власти в советские времена сильно заботились о нравственности знаменитостей, и однажды Таля вызвали в ЦК партии и велели сделать выбор: или он вернется к жене, или официально разведется. Гроссмейстер сказал, что не потерпит вмешательства в его личную жизнь, и в результате перестал ездить на зарубежные турниры. Чтобы помочь сыну, мать пошла на уловку: уговорила Мишу подать на фиктивный развод. После этого Таля пустили в межзональный турнир, но не успел он улететь, как заявление было аннулировано.

Настоящий развод состоялся только в 1971-м, а вскоре после него произошла та самая «грузинская история», описанная выше. Таким образом, мужем и женой Михаил и Салли были почти тринадцать лет. Но родными людьми оставались до самой смерти Таля — часто встречались в разных городах и странах, постоянно перезванивались.

Когда они были совсем молодыми, Салли как-то спела Талю песню, которая начиналась так:

Я сказал тебе не все слова —

Растерял на полпути.

Я сказал тебе не те слова —

Их так трудно мне найти…

И первая строчка стала их паролем на всю жизнь. Когда они были вместе, да и много лет спустя, Таль неожиданно звонил ей откуда-нибудь из Буэнос-Айреса и всякий раз напоминал: «я сказал тебе не все слова…». Салли до сих пор кажется, что в их жизни он сказал ей не все слова…

В 1979-м, используя в качестве трамплина Израиль, Салли с сыном оказались в Германии. Но без немецкого паспорта Георгий не мог поступить в медицинский институт и через год решил вернуться в отчий дом, чтобы закончить образование. К тому же в Риге его ждала невеста, вскоре ставшая его женой. Таль, безумно любивший сына, приложил немало сил, чтобы добиться желанного разрешения (говорили, что ему пришлось дойти до самого Андропова). Тем не менее, за два года до смерти отца Георгий снова уехал на историческую родину в Израиль, и с тех пор уже много лет успешно работает стоматологом в Беер-Шеве. Он отец троих детей, причем младшая дочь Мишель названа в честь Таля, дома ее часто называют Мишей…

В 1981-м Салли вышла замуж за бельгийского ювелира Джо Крамарза, с которым в Антверпене ее познакомила подруга. Он был крупным знатоком часов, прежде всего шахматных, увлекался и самой игрой, причем его кумиром многие годы был Таль. И когда он узнал, что перед ним экс-жена экс-чемпиона мира, он был потрясен. Иногда Салли даже казалось, что Джо женился на ней только потому, что она прежде носила фамилию Таль.

А вскоре Михаил и Джо подружились. Они часто общались в Европе на международных турнирах, где Таль играл, а Салли приезжала поболеть за него с новым мужем. Она была счастлива в новом браке, но спустя восемь лет Крамарз умер от рака. Правда, жене досталось немалое наследство, и за будущее Салли можно было не тревожиться.

Со своей третьей женой Ангелиной, которая была намного моложе Таля, он познакомился при следующих обстоятельствах. В 1970-м после долгого перерыва экс-чемпион приехал в Ригу, чтобы сыграть в очередном чемпионате СССР. Однако латвийский спорткомитет лишил его такой возможности, последовали и другие наказания. И все из-за того, что рижский волшебник шахмат решил якобы поменять Латвию на Грузию — так «испорченный телефон» донес до начальства ту самую тбилисскую историю с женитьбой. Талю предложили стать комментатором чемпионата, и он согласился. Однако машинистка, которой Михаил диктовал отчеты после туров, делала много ошибок, и он попросил найти кого-нибудь пограмотнее. В редакции рижского журнала «Шахматы» работала опытная девушка, перворазрядница Геля Петухова, она и взялась в свободное время помогать Талю. Дальнейшее ясно: через два года состоялась свадьба, а потом на свет появилась их дочь Жанна. Как видите, грамотность иногда бывает полезной!

В отличие от Салли Геля целиком посвятила себя семье и некоторое время держала непредсказуемого мужа в ежовых руковицах. Но шахматный король не мог усидеть в четырех стенах. Что поделаешь, Таль не был рожден для семейного очага.

В конце концов Геля тоже решила эмигрировать, тем более, что в Риге возникли проблемы: на квартиру Талей посягнул ее бывший владелец (разумеется, досоветского периода), и самому знаменитому человеку в республике было предложено перебраться в более скромные апартаменты, либо выкупить свою жилплощадь за пятнадцать тысяч долларов. Но ведь Таль никогда не копил денег…