Жены русских царей - [153]
Губернатор написал в Вену и просил новых инструкций. Император собрал свой Совет. Венскому кабинету уже надоело возиться так долго с делом царевича; оно стало обременительным для министров. Они единогласно выразили желание удалить такого неудобного гостя и предоставить царевича его несчастной судьбе. Алексей не снискал себе уважения ни одного из австрийских министров. Главные из них, Шэнборн и Цинцендорф, сказали, что нет основания хлопотать о таком безумном и бесхарактерном принце, как Алексей.
Совет решил:
«Для поддержания достоинства императора Коллоредо должен добиться свидания с царевичем и приветствовать его несколькими любезными словами, затем выпустить Толстого из Брюна и больше не беспокоиться о судьбе узника».
Получив такие инструкции, граф Коллоредо вновь явился к Толстому и потребовал свидания с царевичем. Толстой опять отказал. Тогда двенадцатого декабря Коллоредо явился с отрядом солдат и пригрозил проникнуть к царевичу силой; его приняли. Алексей вышел к графу в сопровождении Толстого и Румянцева. Губернатор высказал ему сожаление императора, что не имел удовольствия видеть его при дворе. Царевич извинялся в коротких словах, сославшись на усталость от дороги и отсутствие приличного экипажа. Затем его повели назад в его комнаты и захлопнули дверь. Через несколько часов русские путешественники выехали из Брюна без всяких препятствий.
Толстой торопился как можно скорей оставить Германию из-за опасения, чтобы по какому-нибудь непредвиденному обстоятельству царевич не переменил своего намерения вернуться в Россию.
Афросина следовала за своим поклонником, но из-за плохого самочувствия часто останавливалась, а в Берлине вынуждена была пробыть более долгое время в ожидании родов. Поэтому между влюблёнными велась оживлённая переписка. Письма Алексея дышат нежной заботливостью. Из Болоньи, Инспрука, Вены, Данцинга при каждом удобном случае он пишет ей что-то вроде следующего:
«Дорогая душа моя, не беспокойся. Ради Бога, побереги себя, не обращай внимания на расходы, твоё здоровье мне дороже всего на свете».
На границе России царевич с радостью пишет Афросине, что ему разрешено на ней жениться. В Новгороде и в Твери он настаивает, чтобы послали в Берлин сиделок, врачей и попа для Афросины. Из Твери он ей сообщает подробно, каких лиц он посылает своей «жене» (так он уже её называет). В этом письме царевич выражает полную веру в будущность, заботясь только об устройстве своего домашнего счастья и о счастливом исходе её беременности.
Ответы Афросины более коротки и спокойны. Она пишет только несколько строк «вследствие своей болезни», как говорит она. Из этих писем можно заключить, что женщина, содействовавшая погибели сына Петра, была пустая, простонародная девушка, необразованная крестьянка, желавшая только повеселиться в новых странах, через которые она проезжала, чувствительная только к удобствам жизни и мечтавшая лишь о хорошем содержании своего стола.
Из Венеции она посылает своему поклоннику большой счёт истраченных денег на материи и дорогие камни. Из Берлина она пишет ему, что она довольна своим жилищем и спрашивает, сколько крови могут ей выпустить врачи[7].
Самое длинное письмо её было из Берлина. Оно заключало громадный список съестных припасов, которых она просила выслать ей из России. Крестьянка настоятельно просила выслать ей кавиара, крупы, разных сортов рыбы, копчёной или солёной, и других северных лакомств. Алексей торопился удовлетворить её желание. В последнем письме, посланном ей из Твери 22 января 1718 г., он говорит:
«Слава Богу! Впереди всё будет к лучшему, душа моя, я отказываюсь от всего, чтобы жить с тобой, где Богу угодно будет, где-нибудь в деревне, и нам не нужно, будет ни о чём заботиться».
Тридцать первого января Алексей прибыл в Москву. В России его ждало много приверженцев: старые москвичи и весь простой народ смотрели на Петербург с отвращением, с ужасом видели перемены в морских делах и введение в России иностранных обычаев и языков. Московское духовенство принимало деятельное участие в возбуждении народа. Когда царь спросил рязанского митрополита, что он думает о бегстве царевича, тот осмелился отвечать:
— Ему здесь нечего делать, вероятно, он поехал за границу учиться.
— Если ты мне так говоришь для утешения, то это хорошо, — гневно отвечал царь, — если же с другой целью, то это слова какого-нибудь Мазепы.
Испуганный митрополит после этого заболел от страха.
Пётр, раздражённый подобными признаками измены, более не колебался и принял строжайшие меры для предупреждения восстания и спасения своего великого дела преобразования России. Он решил искоренить зло быстро, со всей силой своего мощного характера.
Первого февраля тайный Совет получил приказ собраться с самого утра и приготовить большую присутственную залу в Кремле. Третьего февраля в ней собрались царь, высшее духовенство, министры и дворянство. Три батальона преображенцев с заряженными ружьями окружали дворец. В залу ввели царевича как государственного пленника, без шпаги, между стражами. Это было первое свидание отца с сыном после долгой разлуки.
Семевский (Михаил Иванович, 1837–1892) — общественный деятель и писатель, обучался в полоцком кадетском корпусе и дворянском полку; служил офицером в лейб-гвардии Павловском полку; находясь в 1855–1856 гг. в Москве, вращался преимущественно в кругу литераторов, а также слушал лекции профессоров Московского университета. Тогда же у Семевского начала обнаруживаться любовь к изучению русской истории и стремление к литературным занятиям. Книга представляет в полном объеме работы о Пушкине М.И.Семевского, одного из самых видных биографов поэта.
В этой книге представлены документальные повести известного русского историка, писателя и общественного деятеля Михаила Ивановича Семевского, затрагивающие деятельность Тайной канцелярии — специальной службы политического сыска, организованной в годы правления Петра I. Используя богатый фактический материал, автор достоверно и убедительно передал атмосферу интриг и доносов, широко распространенных в петровской России.
Произведение, написанное в жанре исторической беллетристики, создано выдающимся русским историком XIX века. Прасковья — жена царя Ивана Алексеевича, правящего в конце XVII столетия, — отнюдь не главное действующее лицо отечественной истории на ее переломном этапе. Царица не стремилась опережать эпоху. Она принимала действительность такой, какой она была — со всеми радостями, невзгодами, пороками — ибо Прасковья и сама являлась органичной частью этой действительности, во всех подробностях описанной историком.Для широкого круга читателей.
Книги известного историка М.И.Семевского (1837-1892) пользовались большой популярностью в дореволюционной России и неоднократно переиздавались «Царица Катерина Алексеевна. Анна и Вилим Монс» повествует о семейной трагедии Петра I. Построенное на архивных материалах повествование написано очень увлекательно и обращает внимание читателя на малоизвестные страницы российской истории.
Семевский (Михаил Иванович, 1837 — 1892) — общественный деятель и писатель, обучался в полоцком кадетском корпусе и дворянском полку; служил офицером в лейб-гвардии Павловском полку; находясь в 1855 — 1856 гг. в Москве, вращался преимущественно в кругу литераторов, а также слушал лекции профессоров Московского университета. Тогда же у Семевского начала обнаруживаться любовь к изучению русской истории и стремление к литературным занятиям. Первым печатным трудом его была статья в «Москвитянине» (1856, № 12) «О фамилии Грибоедовых»; в следующем году он издал: «Великие Луки и Великолуцкий уезд», историко-этнографическое исследование (Санкт-Петербург)
В издание вошли три документальные повести известного российского историка второй половины XIX в. М. И. Семевского, посвященные бурной эпохе петровских преобразований. На основе уникальных исторических свидетельств автор воссоздает историю тайной службы Петра Великого — политического сыска, жертвами которого становились тысячи и тысячи россиян — от простолюдина до царицы и царевича. Для широкого круга читателей.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.