Жены русских царей - [149]

Успокаивающие слова дипломата не могли охладить возбуждения несчастного беглеца.

   — Ведите меня к императору! — кричал он.

Канцлер сказал царевичу, что в такое позднее время невозможно попасть к императору, и просил его подробно рассказать свою историю.

Алексей исполнил его просьбу и долго жаловался на царя, на Екатерину и Меншикова, утверждая, что они хотят его смерти и что его нарочно сгубили пьянством.

Шэнборн, внимательно выслушав царевича, обещал помощь и посоветовал ему в ожидании решения императора строго соблюдать своё инкогнито. Поток слёз успокоил волнение беглеца, он отказался от своего намерения проникнуть силой в эту же ночь к императору во дворец и вернулся в гостиницу с боязливой предусмотрительностью.

На другой день по получении рапорта канцлера император собрал свой Совет для обсуждения этого непредвиденного затруднения: с одной стороны, следовало иметь в виду могущество Петра Великого, которое уже тогда внушало страх, с другой стороны — гуманность и родственные чувства налагали на Карла VI некоторые обязательства в отношении несчастного царевича. Кроме того, австрийская политика считала счастливым случаем иметь у себя такого дорогого заложника, дававшего ей возможность вмешиваться в дела молодой России.

После заседания Совета Шэнборн пригласил к себе царевича и сообщил ему решение императора: Карл VI согласился дать беглецу тайное убежище и заступиться за него перед его отцом. Император предпочёл не видеться с царевичем для того, чтобы свидание их не разглашалось и не открылось присутствие Алексея в Вене. Для него найдут безопасное укрытие до окончания переговоров, которые должны примирить его с отцом. Царевич согласился на всё, лишь бы его не выдавали отцу; это означало бы, уверял он, его верную и жестокую смерть, так как никакого примирения между ним и Петром не мыслимо.

Спустя два дня царевич по приказанию императора был отвезён тайно в Вейербург, в шести милях от Вены. Туда приехал один из императорских советников для подробного допроса. После допроса советник объявил царевичу, что для большей безопасности Карл VI решил поместить его в одну из государственных крепостей под видом государственного узника. Царевич не возражал, только убедительно просил достать ему священника греческого вероисповедания, но ему в этом отказали из-за опасения, что от этого тайна его местонахождения может раскрыться.

Двадцать седьмого ноября царевич и его маленькая свита оставили Вейербург и в крестьянской повозке уехали по направлению к Зальцбургу. Отсюда они углубились в горы и проехали через Тироль до долины Леха. Около деревни Реутте, на уединённой горе, поросшей соснами, находилась крепость Эренберг, которую император назначил тюрьмой для своего гостя.

В то время как Алексей отдыхал в Мильбахе, последней станции от Эренберга, государственный секретарь Кюль, имевший поручение сопровождать царевича, отправился вперёд, чтобы передать коменданту крепости подробные инструкции императора. Начальнику крепости предписывалось держать в Эренберге в глубокой тайне посылаемого к нему государственного узника, имени которого ему не сообщили. Чтобы предупредить всякие неприятности, комендант не должен делать никакой перемены в составе маленького гарнизона и не позволять солдатам удаляться из крепости во всё время заключения в ней узника. Окна комнаты, где будет жить узник, должны быть снабжены решётками. Комендант обязан обращаться-с узником с почтением и обеспечить хорошее питание. Для этого император назначил на его содержание триста флоринов ежемесячно. В случае серьёзной болезни врач может быть допущен, но только в присутствии коменданта. Переписка узников должна идти через императорскую канцелярию. Никто чужой под страхом строгого наказания не должен приближаться к воротам крепости и расспрашивать сторожей. Комендант ответит своей головой за безопасность таинственного гостя.

Передав эти приказания, Кюль вернулся к своим спутникам и утром 7 декабря доставил их в Эренберг.

Бедный беглец только тогда свободно вздохнул, когда приехал в крепость. Он написал к Шэнборну и благодарил за то, что его так хорошо укрыли, он только повторял свою просьбу прислать ему священника своего вероисповедания.

Шэнборн в своём ответе сообщил ему, что говорят о пропавшем царевиче. Вообще утверждают, что он погиб. Одни говорят, что его лишили жизни по приказанию царя, а другие считают, что его убили на дороге разбойники. Лишь некоторые думают, что он убежал от жестокости отца, но никто не знает, где он находится. Петербургские друзья, прибавил Шэнборн, советуют царевичу тщательно скрываться, потому что по возвращении царя из Амстердама приступят к деятельным розыскам; что касается до священника, то просьба эта неисполнима.

Кроме того, Шэнборн сообщил эренбергскому узнику известия, полученные от австрийского посланника в Петербурге. Этот агент с пылким воображением писал своему двору, что исчезновение царевича произвело в народе громадное впечатление, что все готовятся к восстанию и что гвардия составила заговор и собирается убить Петра в Мекленбурге.