Жены и дочери - [40]

— Читайте дальше. Почему вы остановились? Там ведь нет плохих новостей об Агнес?.. Дайте мне письмо.

Леди Камнор читала почти громко:

— «Как ладят Клэр и Гибсон? Вы презрели мой совет помочь в этом деле, но я, в самом деле, думаю, что небольшое сводничество было бы очень приятным развлечением сейчас, когда вы заточены в доме. Я не представляю более подходящего брака».

— О! — воскликнула леди Камнор, смеясь, — так неудобно, что вы наткнулись на это, Клэр. Я не удивляюсь, почему вы замолчали. Хотя вы заставили меня испугаться.

— Лорд Камнор так любит шутить, — ответила миссис Киркпатрик, немного взволнованно, и все же вполне понимая истинный смысл его последних слов, «Я не представляю более подходящего брака». Она удивилась, что леди Камнор подумала об этом. Лорд Камнор писал так, словно такая возможность существовала. Эта мысль не была неприятной, она вызвала слабую улыбку на лице Клэр, когда та сидела рядом с леди Камнор, пока последняя дремала.

Глава X Внезапные перемены

Миссис Киркпатрик читала вслух, пока леди Камнор не уснула, книга покоилась у Клэр на коленях, она придерживала ее рукой, чтобы та не упала. Она смотрела в окно, не видя ни деревьев в парке, ни отблесков холмов вдалеке, а думала о том, как приятно было бы снова иметь мужа… он будет работать, а она с элегантной беззаботностью восседать в мило обставленной гостиной. Она живо наделяла этого воображаемого кормильца чертами деревенского доктора, когда раздался легкий стук в дверь и прежде, чем миссис Киркпатрик успела подняться, предмет ее мыслей вошел в комнату. Она почувствовала, что покраснела, но не огорчилась, осознав это. Клэр вышла встретить его, указав рукой на спящую графиню.

— Очень хорошо, — произнес он тихо, окинув профессиональным взглядом дремавшую женщину. — Могу я поговорить с вами пару минут в библиотеке?

«Он собирается делать предложение?» — подумала Клэр с внезапным трепетом и убеждением, что желает принять предложение человека, на которого еще час назад смотрела как на одного из категории неженатых мужчин, брак с которым был возможен.

Он собирался задать всего лишь пару медицинских вопросов. Она поняла это очень быстро и посчитала, что разговор достаточно скучен для нее, хотя для него он мог оказаться полезным. Она не знала, что он окончательно решился сделать предложение за то время, пока она отвечала на вопросы, возможно, с излишними подробностями, но он привык отделять зерна от плевел. Ее голос был таким мягким, а акцент таким милым, они так разительно отличались от резкого деревенского говора, который он постоянно слышал. Кроме того гармоничные цвета ее платья, ее медленные и грациозные движения произвели на него тот же успокаивающий эффект, какой производит на некоторых людей мурлыканье кота. Мистер Гибсон начал думать, что будет счастлив, если сможет завоевать ее. Вчера он смотрел на нее как на возможную мачеху для Молли, сегодня же он думал о ней больше как о жене для себя. Воспоминание о письме лорда Камнора подарило Клэр надлежащее настроение — она хотела привлекать и надеялась, что преуспевает. Тем не менее, некоторое время они разговаривали только о состоянии графини, затем пошел благословенный ливень. Мистер Гибсон не испугался дождя, но теперь у него появилась причина задержаться.

— Очень сильная буря, — заметил он.

— Да, очень. Моя дочь пишет мне, что на прошлой неделе два дня пакетбот не мог отплыть из Булони.

— Мисс Киркпатрик в Булони?

— Да, бедная девочка. Она учится в школе, пытается совершенствовать свой французский. Но, мистер Гибсон, вы не должны звать ее мисс Киркпатрик. Синтия вспоминает вас с такой… симпатией, могу сказать. Она была вашей маленькой пациенткой, когда у нее была корь четыре года назад, вы помните. Прошу, зовите ее Синтией. Она была бы глубоко задета, если бы услышала, как вы называете ее мисс Киркпатрик.

— Имя Синтия кажется мне таким необычным, оно подходит для поэзии, а не для каждодневного пользования.

— Это моя вина, — ответила миссис Киркпатрик жалобным тоном упрека. — Меня нарекли Гиацинтой, и бедный отец назвал ее в мою честь. Сожалею, что оно вам не нравится.

Мистер Гибсон не знал, что ответить. Он был не готов вмешиваться в личную жизнь. Пока он медлил, она продолжила:

— Гиацинта Клэр! Когда-то я гордилась своим прелестным именем, и другие тоже считали его милым.

— Я не сомневаюсь… — начал, было, мистер Гибсон, но затем замолчал.

— Возможно, я поступила неправильно, уступив его желанию назвать девочку таким романтичным именем. У некоторых людей оно может вызвать предубеждение против нее. Бедное дитя! Ей придется много с этим бороться. Юная дочь огромная забота, мистер Гибсон, особенно, когда только один из родителей присматривает за ней.

— Вы совершенно правы, — согласился он, вспомнив о Молли. — Хотя я склонен думать, что девочка, у которой есть мать, не может так остро ощущать потерю родителя, как та, которая матери лишена.

— Вы думаете о своей дочери. С моей стороны было беспечно говорить такое. Дорогое дитя! Как хорошо я помню ее прелестное личико, когда она спала на моей кровати. Полагаю, сейчас она уже почти выросла. Должно быть, она одного возраста с моей Синтией. Как бы мне хотелось увидеть ее!