Женский взгляд - [3]

Шрифт
Интервал

Под серой, гладкою стеною

Лежит бетонный старый блок.


Ну, что ж, не врал дедуля-сталкер,

Мать-Зона душу упокой,

Схватил за прутья парень ловко

И сдвинул блок одной рукой.


Присел на корточки, пригнулся,

Просунул голову в дыру,

Темно, фонарик потерялся,

На шаг не видно в пустоту.


"Ну, что ж, старик, покойся с миром,

Поверю на слово тебе…

А коль свалюсь, никто не вспомнит,

О юной статкерской душе…"


Он лег на спину, прокатился

И очутился в темноте,

Рукой нащупав справа стену,

Пошел к двери в кромешной тьме.


Вот угол, значит где-то рядом

Должна быть сломанная дверь,

Вот щель – зелёное свечение

За ней, должно быть, его цель.


Рукой прикрыв глаза от света,

Дверную ручку крепко сжал:

"Всё просто как-то, слишком быстро" –

Кому-то тихо он сказал.


И в тот же миг упали двери,

Разжать ладони не успев,

Свалился сталкер на колени

За дверью в комнату влетев.


Мгновенно на ноги поднявшись

Он быстро вскинул автомат

Остыл, немного огляделся,

И резко сделал шаг назад.


На расстоянии двух метров

Светясь на весь огромный зал,

Залитый изумрудным светом,

Стоял сияющий кристалл.


"Ну вот и всё, – подумал сталкер, –

Пришел, что дальше? Говорить?…"

"Чего стоишь? Я не кусаюсь,

Не бойся ближе подходить…"


Подпрыгнул сталкер с перепугу,

В душе затею проклинал.

Он видел Зону, чуял нюхом,

Но голоса её не знал.


Слегка посаженый годами

Спокойный женский голосок,

Принадлежавший старой даме,

С печалью выбитой слезой.


Он подошел. "Ну, здравствуй сталкер!

Сыночек милый мой, родной,

Ну расскажи как добирался,

Наверно было не легко?"


А парень слова не уронит,

Язык как-будто проглотил,

По залу взглядом молча водит –

Понять бы кто с ним говорит.


"Молчишь? Боишься значит,

Браво! Не умер значит, повезло.

Молчи, я – Зона, всё я знаю…

А прыгал право хорошо.


Ну что ж, посмотрим значит, сталкер,

Зачем пожаловал в мой дом?"

"Я… это… ну, пришел, короче…

Ну, это…" и взмахнул рукой.


"Ты что, заика? Ты расслабься,

Нам время хватит, не спеши.

Приди в себя, поешь немного,

Коль сильно нужно, то поспи…"


И сталкер медленным движеньем,

На землю кинул автомат,

Спокойно сел пред Монолитом

И что-то тихо прошептал.


"Не матерись ты как сапожник,

Я – дама, что не говори,

Коль в дом ко мне посмел явится,

То хоть причину назови!"


И парень вытащил с кармана,

Что в куртку вшитый изнутри,

До дыр изломанное фото

И тихо молвил: "Оживи!"


Молчанье. Пауза на мгновенье,

Как вечность била по ушам;

"Ты что, за этим, милый сталкер,

В такую даль сюда шагал?


А я уж думала – нормальный,

Пришел кто в гости – поболтать,

А я надеялась, сынуля,

Пришел увидеть Зону-мать…


Ну ладно, раз уже удачу

Тебе не бросила судьба,

То помогу тебе, бродяга!

На фото девочка твоя?"


Но парень молча мрачным взглядом

Смотрел на белый чистый пол,

Как будто дивные картины,

Там нарисованы на нём.


"Понятно… Жалкие людишки:

Сентиментальность ваша вновь,

А надомною что-то свыше…

А, ладно будет вам любовь…"


И яркий свет блеснул наружу,

Заполнил весь огромный зал.

"Я ничего теперь не вижу!"

С тоскою сталкер прокричал.


"Да, ладно, ишь слепец нашелся!

Ну постаралась я слегка.

Зато эффектно получилось…

Вот, посмотри, протри глаза!"


И он протёр, вскочил на ноги,

Не веря, вновь глаза закрыл,

Опять протёр и убедился:

Пред ним любимая стоит.


"Спасибо, матушка, спасибо!"

Лишь молвил, к милой подбежав,

"Привет, любовь моя, я верил,

Как долго я тебя искал…"


И он обнял её и мигом,

Как будто стул в руках держа,

Он от себя её откинул,

И прочь попятился назад…


"Она же зомби! – Громко крикнул, –

Она совсем не человек!"

"А ты, милок, хотел другого?

Сказал же просто: "Оживи!"


Я подняла её с могилы,

Стоит же прям перед тобой,

А ты её вот так откинул…

Она ведь девушка, сынок!.."


Но сталкер слов её не слышал,

Достав гранату с рюкзака,

Он подошел к своей любимой

И нежно стан её обнял…


Рванул чеку… Секунда…

Зомби… холодная живая плоть…

Ещё мгновение осталось…

Его желание сбылось…


А там, под серым небом Зоны,

В забытье двух десятков лет,

Пугая слух негромким взрывом

ЧАЭС чернеет силуэт…


***

А там, в ЧАЭС у Монолита

Шуршание, шорохи слышны:

Бабулька с веником сердито

Метёт кровавые куски.


"Ну вот, жила спокойно с миром…

Припёрся:"Девку оживи!",

Так я её и оживила,

А он вдруг "Зомби!" завопил.


И вправду, дивный был парнишка,

Наверно вовсе не смышлён,

Чтоб зомби с мертвеца не вышло,

Просил бы воскресить её…


Так нет – гранатами швыряться…

Совсем от горя одурел…

А мне теперь тут убирайся,

Сметать ошметки ихних тел…"


(Kelliora)


ИСПОВЕДЬ

Танцует пламя на ветру

Быть может, завтра я умру.

Растаяв пламенным дождем

Во тьме ночной.


В ночи идет безмолвный глас,

Поймите, Зона не для вас.

Там, за Периметром, ваш дом.

О нем мечтаем, об одном.


Мутант, я, монстр, может быть,

Мне все хотелось бы забыть,

И научиться вновь, мечтать…

Еще – любить, а не страдать.


Клан "темных", для таких, как я,

Отмеченных печатью Зоны.

Нас за Периметром – ждет смерть,

Покинуть Зону – нет резона.


Но иногда – охота выть,

Тоскливо, волком, одиноко.

Но что пришлось мне пережить,

Не ваша уж совсем забота.


Накину капюшон плаща,

Надену маску – респиратор,

Я очутилась здесь – ища,

Но не вернуться мне обратно.


"ДОЛГ"

Щелчок затвора – в голову контрольный.

Вот и все, ему уже не больно.

У следующей цели – кровь хлещет фонтаном.

Он уже не жилец, с такой то раной.

Еще один выстрел – и пьянящая радость.


Еще от автора Варвара Попова
СТАЛКЕР-ПОЭТ. Выпуск 2

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Маленькие слабости владык ситхов

Автора давно интересовало, кто сильнее — Шив Палпатин или Дарт Сидиус. Проверить? Но… Хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Кроме того, представители небезызвестной семейки Скайуокер планировать не умеют. От слова «вообще». Короче, получится, что получится. Сперва вроде мелодрама, потом чистый харрор, а там и почти нечерная комедия не за горами. (Автор смотрел, за горами ее нет).


Левый Шиба

Фанфик по Аниме и Манге Блич от Тайто Кубо. Попаданец в те незапамятные времена, когда Урахара ещё не был капитаном. Две части. Фанфик закончен.


Чудовище

В зеркале отражается чужое лицо, ты помнишь странные и страшные вещи, и это не твои воспоминания, а внутри тебя живет охочее до чужой крови и боли чудовище… Предупреждение: АУ и ООС! Совсем АУ! ООС дикий! Мерлин, да я сама не знаю, как ТАКОЕ вообще могло прийти мне в голову! С обоснуем беда!


Карибское рэгги

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Самое простое дело Шерлока Холмса

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Две правды

Она темная личность, он бывший Пожиратель и шпион. Что влечет их друг к другу? Что скрывает она? Что не договаривает он? Судьба сводит их, и только от них самих зависит, будут они вместе или нет. Может быть, вы еще не заметили, но жизнь вообще несправедлива. Одно необдуманное слово, один неверный шаг — и жизнь переворачивается с ног на голову.


Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.


Стихи поэтов Республики Корея

В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.


Орден куртуазных маньеристов

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».