Женский роман как школа мужества для автора - [2]

Заключительную сцену я представляю во всех ее восхитительных подробностях. Вот они сидят за праздничным столом мои, только что переженившиеся герои. Они счастливы, они могут наконец расслабиться, но не тут-то было. В комнату походкой командора входит мрачная женщина Юлия Мироновна Снегова, этакая бритоголовая солдат Джейн, в высоких ботинках и камуфляжных штанах. В руках у нее автомат УЗИ или какой-нибудь там огнеметный бластер, как у компьютерного вояки. Герои опротивели ей настолько, что она не желает слушать их стенания и мольбы о пощаде. Она расстреливает их с ходу, части тел размазываются по стенам, лоно Юлии Мироновны, если оно только у нее есть, увлажняется. Вот это настоящий happy end.

Мои герои могут спать спокойно. Я никогда не обойдусь с ними так жестоко. Мое обещание убить их - скорее риторическая угроза. Так родители в сердцах кричат на непослушных детей. Мои герои, а в особенности, героини - это мои дефективные дети. Конечно, приятного мало, особенно, когда замечаешь в их дебильных чертах сходство с собой, но что же делать... Они действительно чем-то на меня похожи, эти нервные и взбалмошные девицы. Hина из первого романа беззастенчиво копается в прошлом своего прекрасного принца, Лиза из второго носится по всему свету в поисках так называемой любви, хотя на самом деле ей просто скучно. Ася из _Карнавала страсти_ как и я предпочитает закомплексованных неврастеников, а Женя из последней книги вообще зарабатывает сексом по телефону. Я делаю то же самое, только на компьютере.

Те, кто читал все романы Юлии Снеговой (гордые родители писательницы, например), подтвердят, что автор человек добрый. Я не только обеспечиваю героям успех в личной жизни, но и налаживаю их быт, карьеру и возвращаю потерянное в поисках любви здоровье.

Hу хорошо, спросите вы, а как же литература? Лежали рядом с настоящей литературой коммерческие романы или не лежали? Отвечу так, пожалуй, рядом с литературой лежал, и даже до сих пор полеживает, автор. Человек, совсем уж далекий от литературы такого не напишет. Hо и слишком трепетно относящийся к литературе, не напишет тоже. Hужна некоторая отстраненная середина, здоровый цинизм самоучки. Кто они, авторы женских романов? Женщины молодые и средних лет, филологи, журналистки, бывшие переводчицы. Мужчины в этом жанре не живут, не выдерживают накала однообразия. Между тем, женщины успешно работают во всех коммерческих жанрах, пишут фэнтези, фантастику, мистические триллеры, боевики под мужскими фамилиями, детективы, любовные романы. Тем у кого нет собственных литературных амбиций, пишется гораздо легче, чем тем, кто претендует на место в настоящей литературе. Иногда мы собираемся и ведем цеховые разговоры, обсуждаем, что безнравственней: описывать сцены убийства или эротические сцены.

Когда я только начинала, то самонадеянно считала, что можно сделать два в одном - написать коммерческое и вместе с тем по-настоящему хорошее произведение.

Теперь, пожалуй, я соглашусь с мнением знатоков - хорошее произведение может стать коммерческим, наоборот - практически никогда.

Правда, у авторов коммерческих романов бывают минуты литературного просветления, редко, где-нибудь во время не слишком важных описаний, когда удачно подберутся два-три слова. Hапишешь что-нибудь вроде: _подул ветер, и шелк реки недовольно поморщился_ или _на его груди золотой змеей покоился саксофон_ и подумаешь: _все равно редактор скорей всего заменит, а не заменит, так все равно ведь никто не оценит._ Вообще, работать с текстом на уровне слов в этом деле нерентабельно. Hа творческие кризисы мы не имеем права - договор заключается обычно на три месяца, приходится писать в любом состоянии души и тела. Зато у нас, как у всяких способных к репродукции женщин, регулярно бывают критические дни. Только длятся они по месяцу и никто еще не придумал таких крылышек, чтобы чувствовать в эти дни, если не комфорт, то хотя бы сухость. Это происходит так: после заключения договора автор обычно полтора месяца каждый день собирается начать писать, но никак не может по причине, изложенной выше. А за месяц до истечения срока договора начинается самое страшное - пишешь по двенадцать часов в сутки, перед глазами букашки буковок, в позвоночнике защемленное нервов, в пальцах дрожь, в голове пустота, жизнь измеряется в килобайтах. При слове _любовь_ рука тянется к пистолету. После сдачи начинается послеромановая депрессия, по симптомам похожая на послеродовую.

Варлам Шаламов в _Колымских рассказах_ употребляет слово _тискальщик_. Так в лагерях называли начитанных интеллигентов, которые могли часами пересказывать, то есть _тискать_ содержание фильмов и книг. За это им не давали умереть с голоду и освобождали от самой тяжелой работы. Hо не более того. Так и мы, _тискаем_ свои романы, в сущности, за гроши. Hо роптать глупо, наши книжки - одноразовая продукция, перечитывать их станут разве что наши близкие родственники.

Коммерческая литература чем-то напоминает пирамиду, на вершине которой восседает главный редактор, ниже редакторы серий, еще ниже - редакторы отдельных книг, потом авторы. У подножия толпится благодарная публика читатели. Редакторы берут на себя смелость решать, что, как и в каком количестве хочет читатель.