Женский клуб - [10]

Словно почувствовав что-то, Марина посмотрела в нашу сторону. Но при этом никого не видела. Она смотрела куда-то, что находилось явно за пределами этого небольшого зала. Вглядывалась сквозь нас, будто старалась разглядеть что-то очень важное. И не могла или не знала как это сделать. В голове снова и снова возникал эпизод их с мужем ссоры накануне его гибели. И не сама размолвка, она была пустяковой, Марина даже не помнила, с чего все началось. Сережа задал какой-то вопрос, она резко ответила. Или ему так показалось. Он побледнел и настаивал на объяснении, она посоветовала ему не заниматься ерундой. А затем погладила по щеке и поинтересовалась, не опоздает ли он на службу. Но совсем не это беспокоило её. А его фраза, которую он произнес уже стоя в дверях:

– Знаешь, – сказал он каким-то неестественно веселым голосом, – Ты, очень похожа на любимый твой зелёный мед: утонченно, элегантно, изысканно, а как распробуешь, понимаешь – не то, – лицо Сергея застыло в какой-то жуткой гримасе, – Пустышка, – рассмеялся он смехом, от которого у неё и сейчас ползли по спине мурашки, – Фикция!

После этого, я в течение целого года видела Марину редко. По разным причинам. Для нас обеих, наверное, это было бы тяжело, я, например, до сих пор теряюсь и не знаю, что следует говорить в таких случаях, К тому же, мне казалось, что и она сама не очень стремится к общению. Но иногда мы все-таки виделись, хотя бы потому, что наши дети пошли в одну школу. Марина была приветлива, мила и доброжелательна. Но не более. Мы коротко и обтекаемо говорили о школьных трудностях наших первоклассников, моей новой работе и о недавней её поездке в Китай, к сестре. После чего расставались, как дружелюбные, но едва знакомые друг с другом соседи. Лично я пребывала в абсолютной уверенности, что такими наши взаимоотношения и останутся. И была готова к этому. Более того, после трагических происшествий, коснувшихся её семьи, мне даже казалось, что это весьма логично и вполне объяснимо. Но, как стало ясно впоследствии, это только лишний раз доказывало, во-первых, насколько плохо я знала эту женщину, а во-вторых, что не стоит, мерить всех людей по себе.

Она позвонила за день до годовщины смерти её мужа и уверенным, звонким голосом прежней Марины, не допускающей и мысли о возможном отказе, сообщила о завтрашнем мероприятии. Я что-то начала уточнять, Марина остановила меня:

– Зай, ужасно спешу, всё потом, ок? Короче, в три часа, форма одежды – походно-спортивная. Вы со Светкой едете в машине Бориса. Я с Сережиным братом, Аликом и его женой, еду раньше, – Марина выдохнула, и, спохватившись, добавила:

– Шапку возьми, ну или косынку, мы же будем в поле…

–???

– Я говорю, что поминки будут на летном поле возле аэродрома, где Сергей разбился…

На следующий день, глядя на подъезжающую машину Бориса, Светка вполголоса проговорила:

– И кому это нужно? Я вопросительно посмотрела на неё, и она нехотя пояснила:

– Да вот эта показуха вся… Поминки эти…

– Свет…, – начала я, но она меня перебила и с какой-то злобной тоской в голосе добавила:

– Гуляла до Сергея, гуляла при нём, гуляет и сейчас… Живет, понимаешь, человек в своё удовольствие, в полной уверенности, что мир крутится вокруг неё, так как она и есть центр всего мироздания…

После этого мы снова регулярно встречались, как в старые добрые времена. Чаще всего это происходило у кого-нибудь из нас за столом, когда мы отмечали текущий календарный праздник, очередную годовщину, дни рождения или собирались просто так, потому что захотелось, накипело, «и нет, девчонки, больше сил». Иногда, чаще всего не очень большой компанией куда-нибудь выезжали.

Марина прекрасно выглядела, была свежа, подтянута и остроумна. Впрочем, я не помню случая, когда бы это было не так. И, как всегда, находилась в центре внимания. Справедливости ради, надо заметить, что это было вполне оправдано. Она оказывалась всегда к месту и ко времени. Яркая, толковая, остроумная и неутомимая, как универсальный солдат. Являясь центром притяжения всегда и повсюду, она, тем не менее, вызывала раздражение крайне редко. Даже у женщин. У неё было много подруг. Она, например, была очень дружна с Ритой, женой Алика, хотя все знали, что он слишком явно не равнодушен к Марине. Я никогда не слышала от неё пошлостей или даже самой невинной глупости, хотя как раз ей это, разумеется, простилось бы немедленно и до скончания века. Что и говорить, Марина действительно притягивала взгляды, как мужчин, так и женщин. На неё смотрели чаще и слушали гораздо внимательнее, чем остальных. Мне иногда казалось, что она в состоянии поддерживать любой разговор и говорить на любую тему увлеченно, с живым интересом и отличным знанием дела. Помню, как с кем-то из мужчин, она детально обсуждала вопросы автоэлектрики. И этот взрослый мужик, водитель с двадцатилетним стажем, не только внимательно слушал её, кивая головой, но ещё и задавал уточняющие вопросы. Его дочка интересовалась её мнением по поводу организации свадебного вечера. Светка неосознанно копировала её манеру с небрежным изяществом носить шейные платки, коих у Марины имелось бесчисленное множество, и держать сигарету широко на отлёте руки, запрокинув и чуть наклонив в сторону голову. А однажды я была свидетельницей, как Марина диктовала кому-то в телефон свой фирменный рецепт приготовления капусты «Провансаль».