Женский день - [9]
– Так, – кивнула та, – но для меня не все способы хороши. Вы мне поверьте.
Тобольчина ей не ответила и посмотрела на Ольшанскую.
– А про актрис и говорить не стоит. Верно, Сашенька? Вам-то пиар – просто как воздух. Чем больше, тем лучше. Я говорю правильно?
Ольшанская равнодушно пожала плечами.
– Народной любви мне хватает. Во! – и она провела ладонью по горлу. – А уж денег тем более!
Но спорить как-то раздумала.
– А вы, дорогая Евгения? Ведь хлеб писателя это тиражи? Я правильно понимаю?
– Верно, – усмехнулась Женя, – только… Хлеб бывает разный по вкусу. И по запаху тоже. Не слышали?
– Да у всех он несладкий! – закивала Тобольчина. – Думаете, у меня он душистей?
– Счас пожалеем! – кивнула Ольшанская. – Вот счас пожалеем и прямо заплачем!
– Ладно, – вдруг сказала Стрекалова, – раз обещали… Будет наука. Трем… дурам. Простите. Надо идти! Только с вами, Марина, надо держать ухо востро. Что мы и сделаем.
Все с удивлением уставились на Веронику.
Тобольчина обрадовалась и закивала.
– Спасибо, Вероничка Юрьевна! Вы прямо умница! Вот что значит – ученый. Холодный ум, холодное сердце, – тут она с осуждением глянула на Женю с Ольшанской, – не то что у нас, у людей творческих. Одни эмоции и никакой логики. Все вырежем, девочки. Честное слово!
– Вероника, – жестко сказала Стрекалова, – я – Вероника. А не Вероничка! Вы меня поняли?
Тобольчина нервно сглотнула и кивнула.
Ольшанская и Женя удивленно переглянулись.
Тут на пороге возникла кудрявая и, увидев компашку, бросилась к ним.
– Марина Викторовна, ну вы даете! Полежаев в истерике, а Лукьянов – тот вообще в обмороке. Через сорок минут надо освобождать студию, а вы тут. Кофеек попиваете!
– На место! – гаркнула Тобольчина. – Идем, не кипеши!
Она резко направилась к выходу, и за ней неохотно выбрались из удобных кресел так называемые героини. Потерянные, поникшие, расстроенные и потухшие.
Гримерши подпудривали «героиням» носы и поправляли прически.
Тобольчина подтянулась, выпрямила спину и, очаровательно улыбнувшись, громко сказала в пустоту:
– Мы готовы!
А дальше пошло все так благостно, «светло и нежно», как, собственно, и обещала Тобольчина. Выражение ее лица было таким, словно ей только что, вот прямо минут десять назад, подарили норковую шубу или новую иномарку. Улыбка, светящиеся от счастья глаза, чуть томная, ласковая речь. Не стерва, которую все наблюдали полчаса назад, а милая, сочувствующая и все понимающая подруга.
– Александра, дорогая! Давайте начнем про самую неприятную часть женской доли – домашнее хозяйство. Итак. Сколько времени вы уделяете кухне? Ваши коронные блюда? Придерживаетесь ли вы диеты? Привередливы ли ваши домочадцы? И не угнетает ли вас монотонный и неблагодарный домашний труд?
Ольшанская невесело вздохнула, но через долю секунды на ее лице появилась печальная гримаска.
– Ох, как же вы правы, Марина! Конечно же, как бы все это ни было банально, мне это хорошо знакомо. Увы! Я точно такая же, как большинство женщин на этой земле. Готовлю обеды, убираю в квартире и глажу сорочки. Люблю ли я обязательную часть домашней программы? Врать не буду – не очень. Но… Куда же деваться? Я мать, я жена. Я хозяйка. Разумеется, есть помощница по хозяйству. Но… Никто, даже самая опытная и умелая повариха не вложит в жаркое столько души, сколько вложит мать и жена. Верно? Разумеется, я очень загружена – съемки, спектакли, гастроли. И все же… Изыски только по праздникам и семейным датам. Вот тут уж я стараюсь. Делаю торт «Рыжик». Запекаю буженину и варю холодец. А в будни – в будни все просто. Легкий суп, котлеты, курица. Разумеется, слежу за фигурой. Я же актриса! Не ем после спектакля, не ем поздно вечером. У меня прекрасная генетика. Но… Пирожное я позволяю себе не чаще, чем раз в три месяца.
Тобольчина удивленно вскинула брови и одобрительно покачала головой.
– С уборкой все проще – и сын, и дочь приучены с детства: пылесос, мытье полов и пыль – это все на них.
– Дочь, – задумчиво повторила Тобольчина и тут же оживилась: – А ваша дочь живет с вами?
Ольшанская побледнела, но твердо сказала:
– И со мной в том числе. У нее два дома – наш и дом ее отца. Где хочет, там и живет. У нас демократия. А два дома, согласитесь, всегда лучше, чем один. Не так ли?
Тобольчина закивала.
– Конечно! Как это здорово – две семьи, где тебя любят и понимают.
– А ваш супруг, – уточнила Тобольчина, – он вам помогает? Хоть в чем-то?
– Мой супруг, – медленно проговорила Ольшанская, глядя в глаза ведущей, – мой супруг, дорогая, очень и очень занятой человек. К большому моему сожалению! Он очень рано уходит из дома и очень поздно приходит. Бизнес – а бизнес у него очень серьезный – требует постоянного и пристального внимания. Так что, – тут она улыбнулась, чуть откинулась на спинку кресла и развела руками, – помощник из него никакой. Но ничего! Мы справляемся. Главное – что он поддержка во всех остальных, жизненно важных вопросах. И материальных – в том числе. И даже в первую очередь! Не говоря уже о вопросах другого толка.
– За-ме-ча-тельно! – по складам отчеканила вполне удовлетворенная Тобольчина. – Действительно, моральная поддержка – это то, без чего нам, женщинам, было бы вообще невыносимо.
Почему одни счастливы, а другие несчастны?И вообще – что такое счастье? Кто-то довольствуется малым – и счастлив.Кто-то стремится к недостижимому и всегда несчастен.Среди героев этой книги есть и те, и другие.Наверное, дело в том, что счастливые вовремя осознали: жизнь – не борьба, а награда.
В молодости кажется, что жизнь – простая и незамысловатая штука. Так легко все раскладывается по полочкам, делится на черное и белое, плохое и хорошее. С годами человек понимает, что между черным и белым существуют полутона, что не бывает хорошего без плохого и наоборот.К героям Метлицкой с возрастом приходит и другое открытие – жизнь сильнее и мудрее человека. Все попытки искусственно изменить ее, повернуть на сто восемьдесят градусов – бессмысленны. Надо просто довериться ей – и она не подведет.
Ваш сын, которого вы, кажется, только вчера привезли из роддома и совсем недавно отвели в первый класс, сильно изменился? Строчит эсэмэски, часами висит на телефоне, отвечает невпопад? Диагноз ясен. Вспомните анекдот: мать двадцать лет делает из сына человека, а его девушка способна за двадцать минут сделать из него идиота. Да-да, не за горами тот час, когда вы станете не просто женщиной и даже не просто женой и матерью, а – свекровью. И вам непременно надо прочитать эту книгу, потому что это отличная психотерапия и для тех, кто сделался свекровью недавно, и для тех, кто давно несет это бремя, и для тех, кто с ужасом ожидает перемен в своей жизни.А может, вы та самая девушка, которая стала причиной превращения надежды семьи во влюбленного недотепу? Тогда эта книга и для вас – ведь каждая свекровь когда-то была невесткой.
Что может быть ужаснее предательства близкого человека? Того, кто был рядом много лет, с которым прошли через все трудности и испытания, вырастили ребенка? Как смириться с тем, что он полюбил другую?Ирина, героиня новой книги Марии Метлицкой, в первую очередь мучается от того, что не может простить мужа, не может начать все сначала, сделать вид, что ничего не было. Все вокруг говорят, что «поход налево» – дело житейское, что все мужчины изменяют, и многие ее подруги, соседки, приятельницы прошли через этот ад, кто-то с большими, кто-то с меньшими потерями.
Долгожданная новинка от Марии Метлицкой. Три повести под одной обложкой. Три истории, которые читателю предстоит прожить вместе с героями. Истории о надежде и отчаянии, о горе и радости и, конечно, о любви. Так бывает: видишь совершенно незнакомых людей и немедленно сочиняешь их историю. Пожилой, импозантный господин и немолодая женщина сидят за столиком ресторана в дорогом спа-отеле с видом на Карпатские горы. При виде этой пары очень хочется немедленно додумать, кто они. Супруги со стажем? Бывшие любовники? Марек и Анна встречаются раз в год – она приезжает из Кракова, он прилетает из Израиля.
Спортсмены знают – как бы ни было тяжело на дистанции, нельзя сдаваться: у самых упрямых обязательно открывается второе дыхание.Жизнь очень напоминает бег на длинную дистанцию – чего только не случается, пока бежишь, и никогда не знаешь, что ждет на финише.Бывает, что отчаяние перехлестывает, ты задыхаешься, кажется – нет больше сил. Но тем, кто сумел побороть отчаяние, выпадает редкая возможность все исправить и изменить жизнь. Не позволять больше обстоятельствам и посторонним людям вмешиваться в нее.Герои рассказов, собранных под этой обложкой, – как раз из тех, кто дождался второго дыхания и понял, что значит жить по-настоящему.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Если бы у Елены Лукониной спросили, счастлива ли ее семья, она вряд ли смогла бы однозначно ответить на этот вопрос. Счастье и горе, печаль и веселье всегда шли в ее жизни рука об руку. Елена, как могла, оберегала своих родных от несчастий – мирила, утешала, помогала пережить потери. Еще в молодости она поняла: всегда есть выбор. Жизнь подобна перекрестку, и только в конце пути станет понятно, по той ли улице ты пошел.
Помните: «Счастье – это когда тебя понимают»? Далеко не все испытали это счастье – найти свою половинку, человека, который тебя понимает, принимает тебя таким, какой ты есть, не пытаясь переделать, перевоспитать. Писатель Максим Ковалев был уверен, что в его жизни ничего произойти не может: он популярен, богат, давно и прочно женат. Жена в свое время «вывела его в люди» и с тех пор направляет твердой рукой, не давая поблажек, наказывая за слабости и поощряя за успех. Была ли эта жизнь счастливой? У Максима не было времени об этом подумать. Но однажды – как часто все меняется в один момент под влиянием этого «однажды»! – он получил письмо от благодарной читательницы.
Сначала Лиду бросила мать – просто уехала и не вернулась, оставив дочь на воспитание бабушке в глухой деревне.Так девочка и росла – с твердым убеждением, что никому не нужна. Потом ее бросали мужчины – так же, как в свое время мать: неожиданно, подло, несправедливо. Так, что всякий раз хотелось кричать: «Мой милый, что тебе я сделала?» А ничего не сделала. Просто была запрограммирована на одиночество, тоску, неудавшуюся жизнь. Ее, словно Кая в «Снежной королеве», заколдовали, заморозили сердце. И Лида не сомневалась, что разморозить его нельзя.
Мы выбираем, нас выбирают… Счастье, когда чувства взаимны. А если нет?История, которая легла в основу повести «Верный муж», открывающей эту книгу, реальна. На одной из многочисленных читательских встреч ко мне подошла женщина и вручила сверток с письмами. Я о них, признаться, забыла, а когда вспомнила и начала читать, не смогла оторваться.В этих письмах было столько страсти, столько муки, столько радости… Я никогда не знала мужчину, который писал эти письма, не была знакома с женщиной, которой они адресованы.