Женщины. Разговор не о мужчинах - [5]

Социализация — процесс становления личности, усвоения образцов поведения, психологических установок, социальных норм и ценностей, знаний и навыков, позволяющих успешно вписаться в общество. Человеку это необходимо, так как он существо социальное, а не только биологическое. Первоначально социализация происходит в семье, в детском садике, в других детских учреждениях. В дальнейшем основой социализации становится школа. Именно в процессе социализации мы становимся женщинами или мужчинами.

Сценарий «Девочка» (его квинтэссенция — «Принцесса») предполагает обязательную роль послушной, милой, скромной, нежной, любящей, с внешностью принцессы из сказки, с манерами маленькой леди, с послушанием и ответственностью Аленушки, с сообразительностью и почтительностью Машеньки. И роль «Принца» в данном сценарии тоже предусмотрена, просто пока эти маленькие грязные и шумные мальчишки девочку дергают за косы, но потом они вырастут и преобразуются из разбойников в чинных принцев на «Лексусах». Девочка же сразу должна быть «Девочкой», у нее не предусмотрено время на похулиганить, побеситься, поиграть в разбойников. Девочка обязана играть в свое взрослое будущее: дети, кухня, дом.

Даже в школе, где девочки и мальчики сидят на одних и тех же уроках, слушают одних и тех же учителей, вместе занимаются внеклассной работой, отношение к ним различно. В мальчиках видят будущих деятелей, а в девочках матерей и «хранительниц домашнего очага». Помню, у нас в школе на уроках труда мальчишки занимались токарным делом, а мы шили фартуки‑юбки. Затем мы учились накрывать на стол, вести домашнее хозяйство, а мальчики разбирали автомат Калашникова. Знаю, что и сейчас продолжается это разделение в школе: на активных, выходящих в общественную жизнь мальчиков и на пассивных, домашних девочек.

Снежана Грибацкая:

(cosmo.ru/lifestyle/ society/pochemu‑zhenshchiny‑nenavidyatzhenshchin)

Мы до сих пор продолжаем калечить наших дочерей, загоняя их в рамки общепринятого «женского». «Ты же девочка!» — рефрен, который сопровождает ребенка женского пола всегда. Зачем тебе машинка? Куда ты полезла в юбке, вся попа наружу! Ты что — подралась с мальчиком?! Девочки таких слов не говорят! Вот девочки сидят, поиграй с ними. Все это произносится постоянно, но какой посыл на самом деле улавливает девочка? Откажись от своих желаний, стыдись своего тела, не смей защищать себя, не вздумай выражать негативные эмоции, забудь, что у тебя может быть свое видение мира и ситуации. Мы морально насилуем маленькую девочку и сами того не замечаем.

Почему это так? Потому что мы знаем, что она вырастет и станет женщиной. И ее жизнь ничем не будет отличаться от нашей, она окажется в том же самом патриархальном мире. Ей не нужно быть свободным человеком. Ей нужно быть женщиной, которая удобна мужчине, и тогда, возможно, ей перепадут всякие жизненные блага, а наше материнское сердце будет за нее спокойно. Сотни лет женщины в Китае ломали стопы своим дочерям, превращали их в инвалидов — и делали это из благих побуждений. Потому что только девушка с лотосовой ножкой могла рассчитывать на удачное замужество. Мы ломаем психику детей. Это так же больно, но мы этого старательно не замечаем. Потому что нам страшно.

Ольгерта:

А как же естественные мужские и женские роли/природа/предназначения? Мы и так равны, просто одни созданы для одного, другие — для другого.

Многие выросшие девочки так и остаются в этой ловушке стереотипов «тыждевочка!». Тихие, скромные, аккуратные, не позволяющие себе размашистых движений и ярких проявлений. Не потому, что им не хочется или не хотелось заявить о себе (есть же и такие женщины — от рождения расслабленные и пассивные, кстати, и мальчики такие есть), а потому, что выработали в себе привычку все сильные проявления сдерживать, а еще лучше — не чувствовать… Этакие «спящие царевны», скучающие о другой жизни, но неспособные ее достичь… Неспособные не от рождения, а в силу воспитания.

Люди — существа биологические: мы обладаем телом, и жизнь тела протекает в согласии с природными закономерностями. Но при этом, в отличие от животных, мы существуем в обществе, и наша социальность также накладывает отпечаток на нашу телесную жизнь. Толстые, худые, астеничные, с бульдожьей хваткой, блондинки, рыжие, чернокожие, голубоглазые, лысые и густошерстные — все это характеристики нашей телесности, но при этом все они нагружены оценкой, а оценочные суждения выносит уже социум. «У природы нет плохой погоды…», природа не оценивает. Что‑то к жизни более приспособлено, что‑то менее, но это никак не соотносится с морально‑нравственной оценкой. «Блонд» — это просто цвет волос. Палевый ретривер в глазах других лабрадоров смотрится ничуть не более сексуально, чем черный. Думаю, анекдоты о блондинках приводить не сто́ит — их все знают, а мы не ставим своей задачей воспроизводить псевдошуточки, высмеивающие женщин. Блондинка — это женщина со светлыми волосами… и только. Она может быть умной, глупой, сильной, как валькирия и слабой, как Офелия, высоконравственной, как святая Люсия и безнравственной, как Вавилонская блудница — все это характеризует ее как личность, но эти черты не заданы ее биологическим телом со светлыми волосами. И ее полом они тоже не заданы.