Женщины Кузнецкстроя - [5]
После того, как я ушла из армии, я работала в Дементьевском районе, заведовала женотделом. Настроение у меня было воинственное. Со всеми я воевала, скандалила, как фронтовой человек. У меня это дело не совсем пошло. Я была тогда не совсем согласна с НЭПом, страшно буянила после всех этих событий и была страшно недовольна.
Как раз там работал Ян Гамарник. Он говорит: «Что мне с ней делать? Женщина была на фронте, человек хороший, а вот покою не дает. Надо ее отправить обратно на борьбу с бандитизмом.» И меня отправили в 396 полк, который стоял в Черниговской губернии. Меня отправили на политработу. Я была политруком в штабе этого полка. Этот полк ликвидировал банды в Черниговском уезде на границе Киевской.
Как ликвидировали банды. Я уже была тогда не в разведке, а работала политруком в штабе полка. Там познакомилась с комиссаром полка и вышла замуж. Жила с ним 10 лет и развелась.
Интересно, как выходила замуж. Я была тогда очень живая, неплохая сама по себе, энергичная в работе. Я была у этого комиссара в подчинении, как все политруки. Я была единственной женщиной-политруком. Он начал подстреливаться: все посматривает на меня и кое-какие послабления делает. Я чувствую, что тут дело неладно. Все случилось просто. Было у нас заседание. Это было поздно, а я жила в конце деревни. Он меня проводил. Дорогой рассказал, как он жил, а я рассказывала о себе. Пришли домой, я хотела зайти в калитку, а он мне:
— Анна, я хочу жениться на тебе.
— Как на мне? Это же неудобно. Я твоя подчиненная.
— Ну и что ж? Надоела красноармейская жизнь. Я один, ты мне очень нравишься, и я решил жениться.
— А что же будут в полку говорить?
— Завтра утром пойдем зарегистрируемся, чтобы все было как следует.
— Ладно.
ю
Попрощались, поцеловались, и пошла я спать. Он был очень интересный парень, рослый, красивый. Думала я, думала, решила: ну, и надо выйти замуж. Надоела вся эта работа. Может быть, дальше лучше будет, не буду бросать.
Нужно было двух свидетелей — с его и с моей стороны. У меня никого свидетелей нет. Я подговорила 2-х красноармейцев, которые сказали мне: «Пойдем, запишем, что ты девушка». Пошли мы в ЗАГС, записались. Я перешла к нему. Стала его женой, но продолжала работать. Между прочим, в работе это очень отражается, и отношения другие. Бывает, он говорит, а я думаю: «Пошел ты к черту!» Это правильно, что не разрешают, чтобы жена была в подчинении мужа. Был у нас такой случай. Надо было проработать какую-то гему. Он созвал политруков и говорит:
— Такую-то тему надо проработать.
Я ему говорю:
— Я в своей части проработала эту
тему.
— А я приказываю проработать!
Я говорю:
— Не буду! — одним словом, при всех в амбицию. Он говорит:
— Не будете? Пять суток ареста с исполнением обязанностей.
А у нас, если на губу посадят, то спать на губе, а днем надо нормально работать. Я думаю: «Вот гадюка! Разведусь. Не надо мне такого мужа.» Пришла домой — скандал учинила. А он: «Никаких разговоров. Вы обязаны.» Стал на самую официальную ноту. Ночевала я на губе, где были арестованные. Было страшно неприятно. Я с ним ругалась. Говорила, что я с ним жить не буду, а он ничего не отвечал. Я была зла, но понимала, что он прав, что будь я на его месте, я бы так же поступила. Я была просто зла. Никак не могла примириться с этим.
Потом мы стояли на польской границе. На Дальний Восток приехали мы в Читу в распоряжение пятой армии. Меня опять забрали в разведку. В это время начались переговоры на этом фронте, и нам не пришлось идти в бой. Когда мы приехали во Владивосток, то все японцы уже выехали. Владивосток был занят, фронты окончились, так что мне уж больше не пришлось идти в разведку.
Когда мы перешли на мирную жизнь во Владивостоке, я захотела уйти из армии. Мне не хотелось работать в армии. Это было в 21 году.
После ухода из армии меня назначили заведующей отделом работниц района. Я работала зав. отделом года два, потом — зав. губженотделом во Владивостоке, и я работала до 26 года. Приходилось много работать. До этого никакой партийной работы мне никогда не приходилось вести. Пришлось начинать с самого начала. Было тяжело. По женработе никаких событий не было. В 26 году я уехала оттуда по болезни в Новосибирск. Приехала в Новосибирск совершенно больная. Первое время ничего не делала, жила в Сосновке и через 3 месяца, когда совсем прекратились приступы, я пошла в окружком насчет работы. Все документы были со мной. Меня послали работать в вокзальный район, заведовать женотделом. Я немного поработала в этом районе. Я работала в Новосибирске 4 года. Мою работу (женработу) народ знал, и меня ценили. Я организовала специальный женский лагерь, который был первый в Союзе женский военный лагерь.
Когда я задалась целью организовать такие лагеря, как я это придумала? Мне очень хотелось военизировать женщин. Я не помню, какие политические события тогда были — кажется, события на Востоке. Я решила, что надо создать особый лагерь, где бы женщины военизировались и в то же время могли использовать свои знания в мирное время. У меня были организованы лагеря на 300 человек женщин в месяц. Мы их готовили с тем, чтобы они могли перейти в любое время на военную службу. Изучали трактора, потом были курсы разведчиц, курсы радисток, которых можно применить и сейчас в военное время. Трактористок мы передали колхозу, а радисток — на телеграф.
