Женщины и преступность - [116]

Беседа корреспондента и вербовщицы затянулась. На диктофоне была уже записана и исповедь суррогатной матери, и последующие ее злоключения. Чем-то подкупала эта женщина. Ей можно было дать около сорока лет. На самом деле она была моложе почти на десять. Как же здорово провернула ее жизнь через свои жернова. Но, конечно, она сама выбрала этот путь.

С ее слов выходило, что не таким уж и доходным оказался появившийся у нас в стране новый вид бизнеса - торговля младенцами еще в утробе матери. От ее откровений веяло чем-то мерзким и низменным, от чего холодело внутри: неужели общество докатилось до такой грани, когда даже столь святое чувство, как материнство, претерпевает жуткую деградацию? Как это страшно!

Только вспомним историю. Для того чтобы поставить на колени государство, допускающее такое, не нужно никакой атомной бомбы. Надо лишь выждать какое-то время, и оно само развалится, рухнет. У общества с подобной ориентацией не может быть будущего. Оно уже продано с молотка. И тут неприемлемы никакие, даже самые гуманные мотивировки, чем стремятся прикрыть подобные действа. Дескать, все это для усыновления и иного устройства сироток добрыми забугорными тетями и дядями.

По большому счету, если смотреть без иллюзорных розовых очков, - это тактика волка в овечьей шкуре. Вспомним, Гитлер тоже приказал вывозить с оккупированных территорий детей. Их использовали не только как рабочую силу в детских концлагерях. Цель была более дальновидной: дети - будущее нации и государства. Чем их больше, тем крепче власть, опирающаяся на них.

Вероника К, не вымышленное лицо. Но вместе с тем это и не совсем та Вероника, с которой мне как корреспонденту "Опасной ставки" довелось познакомиться на столичном Ярославском вокзале и которая в качестве суррогатной матери летала в Штаты. Это образ собирательный, как и все остальные в повествовании. Вместе с тем все они - подлинные люди. О некоторых из них в своих сюжетах рассказывал и тележурналист Владимир Познер. Он, кстати, тоже сохранил инкогнито своих героинь. Потому не будем отходить от этого правила. По большому счету все они легко вписываются в одну емкую словесную формулу: я - жертва.

- История не для слабонервных, но на сенсацию не тянет, - подвел итог корреспондент, когда Вероника закончила свою исповедь.

- Как не тянет?

- Очень просто. Все похоже на лихо закрученный триллер, который можно было где-то прочитать... Без документов, подтверждающих все это, не тянет.

- А с документами?

- Тогда совсем другое дело. При наличии документов и разговор будет иной. Но, как я понял, их у вас нет?

- Есть.

- Покажите.

- Если их нет с собой? - заюлила Вероника.

- Тогда, как я уже сказал, это всего лишь неплохой триллер или материал для детективчика, а вы - хороший рассказчик. Кто, кстати, его написал?

- Не верите мне, значит?

- Ни единому слову, пока не будет документов.

- А какого тогда черта я тут почти два часа распиналась...

- Можно было и покороче.

- Денег, значит, не заплатите?

- Нет.

- А если документы все же есть?

- Заплатим, но после ознакомления с ними.

- Понимаете, я не ношу их с собой. Мало ли что может случиться. А так они в надежном месте, у моей знакомой.

- Опасаетесь, что документы отберет тот же Саша?

- Он не тот человек. Андрей? Этот - да. В случае чего он убьет и глазом не моргнет.

- Тогда вам надо поспешить с их опубликованием. Огласка станет как бы иммунитетом. Это сейчас вас можно убрать, и никто не хватится. Был человек и пропал, скажем, без вести. До настоящей причины вряд ли кто и когда докопается. Убрав же обозначившийся источник распространения, мафиози тем самым как бы подтвердят подлинность всех этих событий. На это они никогд не пойдут.

- Ладно, пишите телефон. Скажите - от меня, что пришли за черным пакетом. Моя знакомая вам его отдаст.

Корреспондент записал.

- Теперь - деньги.

- За что, если нет бумаг?

- Вы же заберете документы потом, а за рассказ заплатите сейчас. Разве этого мало?

- Как же все это похоже на складную байку. По отношению к носителю такой информации давно бы должны были предпринять меры, чтобы он замолчал, навсегда замолчал. Иначе он просто может сорвать такой колоссальный бизнес. А этого допустить нельзя. Вы же пребываете в добром здравии, беседуете со мной, цену за информацию набиваете. Не странно ли все это? Ведь как сейчас у "новых русских": нет человека, нет и проблемы?!

- Вы это серьезно?

- Да.

- Тогда мне лучше уехать, скрыться?

- Было бы благоразумнее.

- Понимаете, у меня даже на дорогу нет денег.

- Понимаю, но и вы меня поймите. Без документов...

- Но я дала телефон.

- Давайте так, из рук в руки: вы - документы, а я - деньги.

- Ладно, завтра. - Вероника решила взять тайм-аут, ситуацию надо было осмыслить. - Ну а хоть на ужин-то можете дать? Я верну.

Корреспондент протянул двадцать тысяч.

Утром они встретились.

- Вот, - женщина протянула черный пакет. - Документы. Давайте деньги.

- Один момент. - Корреспондент открыл конверт.

Из него на сиденье машины выпали несколько цветных фотографий. Вероника взяла одну из них. На ней и в самом деле она. - в чистейшем белом свитере стояла у какого-то супермаркета.