Женщины и преступность - [113]

Больше они его не видели. А матери стадо плохо не только из-за специфической атмосферы подземки. Прибывший врач поставил диагноз: микроинфаркт.

- Покой нужен, иначе ни я, ни кто бы то ни был другой не даст гарантии, что в следующий раз сердце не остановится насовсем...

Возвращаясь в Шарью, женщины почти не разговаривали. Каждая думала о чем-то своем, а скорее всего об одном и том же. Вероника с беспокойством посматривала на мать, лицо которой так и оставалось какого-то землистого, серого цвета с неестественно темными, почти черными ниточками плотно сжатых губ. Лишь дома мать нарушила затянувшееся молчание.

- Ты и не представляешь, кого мы вырастили! - как-то уж очень устало обронила она, обращаясь к отцу,

- Не мы, а ты ее вырастила. - Муж встал в позу. - Я знал, что ваши бабские секреты - не к добру. Но молчал. Ждал, чем все это кончится. Вот и вышло, что даже Москва не помогла. Кучу денег извели, а в доме - шаром покати. Пожрать нечего...

- Ой! - мать прижала левую руку к груди, а правой оперлась на стол. Но это не помогло. Ее ноги медленно подогнулись, и она сползла на пол.

- Ты это чо? - грубо рявкнул отец. - Комедию ломать?

- С сердцем у нее плохо! - влетела в комнату дочь. - В метро приступ был...

- Какой еще приступ?

- Сердечный. Инфаркт называется...

Мать похоронили через три дня. Все старались сделать по-православному. Уже с поминок отец запил. Вероника тоже не находила себе места. Выходило, что именно она спровоцировала эту преждевременную смерть. От отчаяния она и сама готова была наложить на себя руки. Тогда и решилась: сначала посчитается кое с кем, а уж потом что будет.

Дело было за малым. Осталось выбрать способ. Яд или нож, бомба или удавка? Но это все, конечно, было не для нее. Так убивают только в детективах и триллерах, которые последнее время каждый день крутят по телеку, по видику и в кино. Она не такой уж супер, который способен на все. Тут бы что-то попроще, но что достало бы до самой задницы.

"А почему бы не рассказать обо всем этом какому-нибудь газетчику? - вдруг решилась она. - Пусть вся эта история приобретет огласку. Только надо найти подходящего человека из такого издания, которое - на всю страну. Пусть об этих гадах все узнают. И тогда - суд, а потом - тюрьма". Вероника даже представила на миг Сашу в арестантской робе, как кривится его холеная рожа: он сидит за узким, длинным и грязным столом и хлебает баланду.

Стоп! Но тогда и она сама загремит под фанфары? Зато - отомстит! Потом, такую информацию можно и не за так предложить, а продать... Тогда она купит наконец-то цветной телек, тот самый, о котором мечтала мама и вся семья. Мама умерла, так дочурка потешится, сестренка, отец... Пусть с опозданием, но она выполнит свое обещание, отчитается перед светлой памятью мамы...

"Я - жертва..."

Опять Москва. Здесь дыхание приближающейся весны чувствовалось сильнее. Вот она, улица "Правды". Здесь они с Сашей сидели в кафе. Здесь он "разоткровенничался"... Гадина такая, оказывается, спектакль разыграл. А она и уши развесила, поверила. Спасибо маме, глаза открыла. Вот только какой ценой досталось это прозрение.

Вероника уверенно шагала, обходя лужи. Еще тогда она обратила внимание, где и какая находится газета, а их здесь было много. Если идти от Белорусского вокзала, то первой из намеченного списка будет "Комсомольская правда". Вот с нее и надо начинать. Она вошла в холл.

- Извините, гражданочка, пропуск? - На ее пути вырос страж порядка.

- Я к редактору.

- К какому?

- В "Комсомольскую правду".

- Первый раз?

- Что первый раз?

- Идете.

- Да.

- Вам надо пропуск оформить. Позвоните по тому телефончику, вам все объяснят.

Набрав нужный номер - а выбрала сразу приемную главного редактора, Вероника, сдерживая дыхание и колотившееся в груди сердце, ждала ответа. Несколько гудков вызова показались вечностью. Наконец вежливый женский голос ответил:

- Редакция. Вас слушают.

- Хочу предложить информацию, сенсационную информацию, - с заготовленной заранее фразы начала она этот нелегкий для себя разговор.

- Какую именно? О чем?

- О продаже детей за границу.

- Любопытно. Только вы адресом не ошиблись? Вам, наверное, в прокуратуру надо.

- Я бы хотела, чтобы ее напечатали.

- Вы оплатите? Это будет заказная статья?

- Нет. Я хотела, чтоб заплатили мне.

- Мы не покупаем информацию.

В трубке раздались короткие гудки. "Они не покупают информацию. Ладно, другим продадим, - по ходу развития событий перестраивалась Вероника. Своего шанса я не упущу. На одной газете свет клином не сошелся. Вон их сколько тут, вывесок-то, на фасаде..." Уточнив номер другого главного редактора, она снова взялась за телефон. Однако и на этот раз вышла осечка. Похоже, план с продажей информации рассеивался, как миф.

- Извините, - раздался за спиной голос с каким-то странным произношением. - Вы говорили, что имеете информацию о продаже детей за границу? Я правильно вас поняла?

Вероника повернулась. Перед ней стояла молодая женщина. Через плечо перекинута сумочка, а за ней выглядывает фотоаппарат.

- Я репортер американской телекомпании...