Женщины гребут на север. Дары возраста - [16]

Когда я была моложе, разговоры о здоровье наводили на меня скуку и тоску. Отчего мои пожилые родственники постоянно обсуждают проблемы с желчным пузырем и кишечником, операции на глазах? Я могла понять, почему такие темы важны тем, кто болеет, но моим родственникам было просто интересно, чем болеют другие.

Я была шокирована тем, насколько открыто и без комплексов пожилые люди обсуждали то, что происходило с их телами. Помню, услышала, как дядя рассказывает про свое опухшее яичко. А одна из тетушек сообщила, что у нее запор. Многие взрослые жаловались на проблемы со сном. В молодости я считала, что нет ничего скучнее подобного разговора.

Теперь я смотрю на это иначе и тоже разговариваю о здоровье. Меня еще удивляют рассказы знакомых мужчин о том, как на их сексуальную жизнь действуют таблетки для повышения потенции или как они контролируют свой мочевой пузырь, но уже не так сильно, как пять лет назад. Конечно, мы обсуждаем здоровье. Для многих из нас это главный повод для беспокойства. Ведь если бы случился потоп, мы говорили бы о воде.

Но подобные разговоры не всегда печальные, как можно было бы подумать. Мы учимся приспосабливаться к проблемам и даже смеемся над нашими невзгодами. О здоровье можно и шутить, и рассказывать анекдоты. Особенно хорошо это получалось у Филлис Диллер: «Я сейчас в том возрасте, когда моя спина гуляет больше меня». Один их моих друзей, который проходит курс химиотерапии, называет себя «химо сапиенс». Первая премия за чувство юмора по поводу неприятностей принадлежит моей соседке. Ей удалили обе груди, и теперь на Хэллоуин она вставляет в лифчик две одинаковые тыковки — так с ними и ходит.

Мама Иоланды Ева ухитрилась пошутить прямо перед смертью. Она не признавала лекарства и отказывалась от них, не хотела принимать обезболивающие препараты, а к врачу приезжала только на роды. Вела здоровый образ жизни, много работала физически и говорила, что, когда придет ее час, просто уйдет из жизни.

Здесь Ева оказалась права. В девяносто восемь лет она подхватила пневмонию — болезнь, которую моя мама окрестила «старушкина подружка». Ее привезли в палату интенсивной терапии. Она страдала от сильных болей, и врач предложил укол морфия.

Сначала Ева отрицательно качала головой, но затем после паузы кивнула в знак согласия. Врач сделал укол, и через несколько секунд ее тело расслабилось. Она лукаво улыбнулась дочери Иоланде и сказала: «Как же я была неправа! Следовало начать наркоманить много лет назад».

Обе засмеялись.

Всегда есть шанс помочь себе. Мы можем выбрать, чему уделить внимание и на что направить волю, чтобы получить то, к чему стремимся. По крайней мере, у нас в распоряжении есть необходимое лечение. В какой бы ситуации мы ни оказались, всегда может быть хуже. И очень полезно представить себе худший сценарий, почувствовать, какое везение, что его удалось избежать.

Недавно я отправилась в уличное кафе с Эбби, которая только что прошла курс радио- и химиотерапии по поводу рака яичников. Она призналась мне, что не узнает себя, стала как опустевшая ракушка, и ничто не напоминает о том, какой она была когда-то. Ее преследовало ощущение, что лечебные процедуры стерли ее личность. Но именно в этот момент разговора нам принесли красивый заварной чайник с травяным чаем и круассаны с миндалем. Она пригубила чай, попробовала круассан, улыбнулась и сказала: «Эбби, которая любила круассаны, вернулась».

* * *

Кестрел — невысокая женщина с холодными голубыми глазами; душа у нее такая же холодная. Она работает в технологической компании в Сиэтле. Живет одна, в квартире с видом на залив Пьюджет-Саунд.

Кестрел выросла в пригороде Вашингтона, в консервативной рабочей семье. Отец был алкоголиком, склонным к насилию над окружающими. Однажды вечером он пытался задушить мать, и Кестрел ударила его по голове утюгом, пригрозив, что убьет, если тот посмеет поднять руку на одну из них. Отец грязно выругался и отступил, больше не тронул никого из родных.

Парадоксально, но Кестрел была ему признательна. Жестокость отца научила ее стоять за себя и помогла эмоционально окрепнуть. Сила, которую она в себе выработала из-за противостояния с ним, стремление защитить слабых, задиристость и стойкость сослужили ей добрую службу. Она вступила в организацию «Прайд», защищающую права сексуальных меньшинств, и страстно борется с любой несправедливостью.

К сожалению, в наследство ей досталось и кое-что другое: она никому не верит, полагается только на себя, и у нее ни с кем не было длительных отношений. Сейчас Кестрел встречается с учительницей по имени Бекка, но старается держать эмоциональную дистанцию. Она никогда не приглашала Бекку остаться на ночь и не говорила: «Я люблю тебя». Кестрел, как и ее отец, «на ты» лишь с алкоголем.

Момент истины для нее настал, когда пришло известие о состоянии ее здоровья. В возрасте шестидесяти четырех лет она прошла сканирование костей, и врач сообщил, что у нее остеопороз. Он поинтересовалась, сколько алкоголя выпивает Кестрел, и она ответила, что обычно бутылку красного вина на ночь. Врач выразила обеспокоенность, неодобрительно сжав губы, и посоветовала Кестрел сократить употребление алкоголя, вместо этого начать пить молоко. Кестрел заворчала: «Последний раз я пила молоко, когда лежала в подгузниках».