Женщина-ягуар и мудрость дерева бабочек - [29]

Только-только я обрела некоторую уверенность, как тропа оборвалась на краю четырехфутовой расселины, вертикально уходившей вниз. Юбка Сойлы взметнулась синим колоколом, и она легко перепрыгнула на другую сторону, где тропа продолжалась. Отойдя на несколько шагов, Сойла обернулась и посмотрела на меня.

– Ну? – спросила она повелительно.

– Боже мой, Сойла, я не смогу! Вот этого уж точно не смогу!

– Тогда нам придется расстаться, – сказала она. – Счастливо тебе выбраться наверх. Собирается дождь, и здесь будет скользко.

В голосе Сойлы сквозило презрение. Она развернулась и зашагала прочь.

– Сойла, пожалуйста! – завопила я. – Не бросай меня! У меня снова потекли слезы, и я невольно начала всхли пывать.

Простояв так несколько минут, я перестала плакать и успокоилась. Оценив расстояние и ширину своего шага, я прыгнула. В моем мозгу колотилась одна мысль: «Если я не допрыгну, то упаду». Было в ней что-то от Гертруды Стайн. «Чертовски оригинально, Линн, – подумала я. – Если не допрыгну, то упаду!»

Когда я очутилась на той стороне, мои колени дрожали, как ленточки на ветру. Унять эту дрожь было невозможно, но я двинулась вперед. Шедшая впереди Сойла обернулась ко мне. Я ожидала, что она похлопает меня по плечу и похвалит за смелость.

– Идем. Это было трогательно. И как ты только не улетела вниз и не разбилась в лепешку?

Сойла ткнула пальцем в направлении дна провала, развернулась и продолжила движение.

Ее поведение глубоко уязвило меня. Я поняла, как ошибалась, ожидая ее одобрения. Да, она была права, я со своими слезами являла собой жалкое зрелище. Вдобавок ко всему, тропа стала еще хуже. Мы цеплялись за кусты и скальные выступы. Иногда мне приходилось удерживаться на, казалось, обрывавшейся в вечность скале на цыпочках.

Мыподошли к небо лынойпещереи сели. Я едва дышала, с меня катился пот. Я все еще дулась на Сойлу и не сказала ни слова. Она выглядела невозмутимой, пожалуй, даже слегка скучающей. Я осознала вдруг всю свою неуклюжесть и то, сколько синяков и шишек мне выпало на этом пути. Я залюбовалась фантастическим видом провала. Небо отливало золотом. Взглянув на уходившую вверх спираль тропы, я подивилась тому, что смогла одолеть ее. Вдруг я заметила, как рядом со мной что-то блеснуло на солнце. Я поднялась и увидела на скальном уступе золотую майянскую маску, инкрустированную бирюзой, изумрудами и нефритами. Камни были покрыты искусными резными рисунками, изображавшими змей и ягуаров.

– Сойла, взгляни на эти камни и эту маску! Она ведь наверняка из чистого золота! Откуда она здесь?

– Красивая безделушка, – бесстрастно проговорила Сойла. – Возьми ее себе. Это подарок духов кальдеры.

Я вскарабкалась по почти отвесному склону и провела ладонями по блестящей поверхности маски, очищая ее от пыли.

– Она стоит целое состояние!

– Возьми ее.

– Но, Сойла, я не могу взять ее. Она, наверное, лежит здесь не просто так.

– Можешь, почему не можешь? Ты ведь нашла ее.

– Но я просто не могу. Сама не знаю почему, но не могу. Я в последний раз посмотрела на великолепную маску,

сверкавшую на солнце. Ее яркие камни заманчиво мерцали. Я развернулась и стала осторожно спускаться. От этой находки мне почему-то стало грустно.

– Сойла, возьми ее, я не могу.

– Ни за что, – ответила она. – Сокровища принадле жат тем, кто первым их увидит.

Я покачала головой.

– Тогда идем, – сказала Сойла, двинувшись вперед.

Я последовала за ней, удивляясь тому, что оставила такое сокровище. Вскоре, однако, даже эта мысль улетучилась из моей головы. Ко мне вернулась усталость, я стала поскальзываться, едва не сваливаясь вниз. При этом я умудрилась потянуть себе спину. Вдоль позвоночника пробежала острая боль.

– Сойла, моя спина! Я повредила спину!

Сойла остановилась и посмотрела на меня в торжественной тишине.

– На вид тебе еще жить и жить, – сказала она цинично.

– Спасибо, – выдавила я. В моей спине как будто засел кинжал, но я продолжала идти. Теперь провал возвышался над нами со всех четырех сторон. Он был похож теперь на огромную вымоину в лесной глади, проделанную водой за много столетий. Ветер доносил пряный запах джунглей и чернозема. Низкий туман окружал водопад на дне провала и вздымался над верхушками деревьев. Мы приближались к нижней точке. Воздух стал еще более влажным, а тропа еще более скользкой. Мы шли, аккуратно ступая, и вскоре оказались укрыты туманом. Я с трудом различала очертания шедшей впереди Сойлы, а звук падающей воды стал совсем гром-ким. У меня возникло желание чихнуть, и я на миг остановилась. Открыв глаза, я увидела, что туман спиралью уходит в воронку, будто его втягивает туда некая сверхъестественная сила. Казалось, он исчезает в центре огромного вихря, созданного водоворотом на поверхности реки уподножия водопада. Сойла успокаивающе обняла меня.

– Сойла, – спросила я, – мы только что вошли в спираль кальдеры, правда?

– Да.

– Откуда здесь река, на дне этого кратера?

– Она уходит под землю поблизости от того места, где мы начали спускаться, и здесь – Сойла указала тростью – выходит на поверхность.

– А куда она течет дальше?

– Она входит в стену провала и много миль течет под землей. Она выходит изо рта земли. Я как-нибудь свожу тебя туда, если хочешь.