Женщина в море - [2]

«Да и вы, мадам, мне нужны, как собаке боковой карман», — мысленно бросаю я реплику.

— Ну, я положительно с тобой не согласна. Напротив, он мне кажется симпатичным. Настоящий моряк: загорелый и крепкий. А главное — когда он смотрит вперед, то глаза его горят каким-то безумием. Я ужасно люблю такие глаза…

«Благодарю вас, Аня, за комплимент», — продолжаю я мысленно отвечать.

— Вот что значит иностранец, — не унимается Аня, — простой матрос — и такое осмысленное лицо. Не то что наш русский…

Я едва сдерживаюсь от смеха.

«Обе вы дуры», — заключаю я и, чуть улыбнувшись, бросаю на Аню такой взгляд, что она вся вспыхнула.

— Он как будто понимает по-русски…

— Ну, что ты выдумываешь… — успокаивает ее Люся.

Поболтав, точно сороки, мои соотечественницы уходят.

Солнце все поднимается. Оно заходит на правую сторону корабля, тепло смотрит через открытые окна в рубку, играет на никеле морских приборов, на отшлифованном стекле компаса, и глазам становится больно.

Приходит капитан, низкий, но невероятно толстый и большеглазый, красный, с золотом на мундире и фуражке, в широких брюках. При нем невольно подтягиваешься и смотришь на картушку компаса более сосредоточенно. Справившись, какое расстояние прошли, какова скорость судна, он некоторое время осматривает в бинокль горизонт и незаметно исчезает.

И вновь я держу корабль на определенном курсе лишь частицею своего сознания, снова мои мысли заняты мечтою об Амелии. Я стараюсь представить себе ее рост, ее фигуру в платье, но это мне не удается. Предо мною лишь ярко всплывает картина первой нашей встречи.

Я познакомился с нею в прошлое лето, случайно, при необычайной обстановке. Помню — жаркий день и спокойное, дремлющее море, словно утомленное зноем полуденного солнца. Я купаюсь, отплыв далеко от берега, ощущая прилив бодрости и свежих сил в мускулах. Ко мне, плывя навстречу, приближается пунцовая повязка на голове женщины. Видны узкие круглые плечи, точеная шея, слегка побледневшее от усталости лицо с изумрудными глазами. На фоне прозрачно-зеленой воды, в озарении буйного света, позолотившего ее свежее тело, в сверкающих брызгах, падающих, как бриллианты, от взмахов ее рук, женщина мне кажется прекрасной морской феей, какой-то солнечной сказкой. Я чувствую, что мой покой нарушен надолго. Мне приходит в голову шальная мысль чем-нибудь удивить ее, обратить на себя ее внимание. Показывая вид, что мои силы истощены, нелепо размахивая руками и крутя головой, я медленно погружаюсь в воду и ныряю в том направлении, в каком она плывет. Через минуту я снова показываюсь на поверхности моря почти рядом с нею.

— Ах, сэр, вы меня так напугали!.. Я думала, что вы действительно утонули…

В ее широко раскрытых глазах, обращенных ко мне, еще видна тревога, тонкие, побледневшие губы вздрагивают, растягиваясь в искусственную улыбку.

— Простите, мисс, что причинил вам неприятность, но мне немного дурно было. Я в таких случаях всегда погружаюсь в воду.

— Что вы говорите! И что же, проходит?

— Да.

Она непринужденно, весело смеется, а на лице ее уже играет румянец.

— А теперь как чувствуете себя?

— Отлично. Готов хоть в кругосветное путешествие.

Обогнав ее, я повертываюсь к ней лицом и легко плыву спиною вперед, подняв вверх обе руки, работая только ногами и сохраняя при этом стоячее положение.

Она смотрит на меня изумленными глазами.

— Вы не из моряков?

— Вы удивительно догадливы.

— Долго плавали?

— Около десяти лет.

— Кем же вы считаетесь на корабле?

— Простым матросом.

На ее лице я улавливаю разочарование.

— Но я, мисс, готовлюсь на штурмана, — начинаю сочинять ей. — Кончу экзамен — буду помощником капитана, а потом капитаном.

— Ах, вот как! — восклицает она, сразу повеселев. — Это очень хорошо. Как жаль, что я не мужчина! Я непременно поступила бы на корабль. Мне так нравится море…

— Я вижу это, мисс, по вашим глазам.

Она вопросительно смотрит на меня, приподняв одну бровь.

— Они напоминают мне цвет тропического моря, когда на него смотришь вблизи.

Посмеявшись, она спрашивает:

— Вы иностранец?

— Да. А что?

— Вы по-английски говорите не совсем хорошо.

— Надеюсь, не хуже, чем вы по-русски.

Начинается игра, от которой без вина хмелеет мозг и все становится еще светлее, еще красочнее.

— Догоните меня, мисс! — говорю я и начинаю плыть сколько хватает сил, не касаясь воды руками.

Она пробует, но, убедившись, что не может поспеть за мною, хмурит свои дугообразные брови.

— Хотите — я вас на буксир возьму? — остановившись, смеюсь я.

— Я в вашей помощи не нуждаюсь! — Вдруг девушка обрывает меня и, повернувшись, уплывает в другую сторону.

Я смотрю ей вслед, недоумевая, с досадой на самого себя, а потом чужим, но властным голосом, словно кто-то посторонний за меня это делает, кричу:

— Завтра, мисс, в это же время я опять буду здесь!

Она не ответила, но и на второй, и на третий день приплывала на то же место и, встречаясь со мною ка# давняя приятельница, весело смеялась, точно между нами ничего не произошло. Мы окончательно познакомились, сообщив друг другу свои адреса. Не хотелось расставаться с мисс Амелией, не повидав ее ни разу на берегу, но корабль наш должен был отправляться в дальнее плавание, и я ушел, чувствуя, что эта женщина должна сыграть в моей жизни крупную роль.