Женщина в мире мужчин - [18]

могли говорить, только что-то нечленораздельно мычали – то есть об адаптации

в социуме можно было бы говорить лишь условно, и то лишь для тех, у кого

27

была очень лёгкая степень болезни. Дети-дауны в старших группах, куда я

заходила, вели себя очень агрессивно, дрались между собой, были очень полные,

так как не умели контролировать свой аппетит и очень много ели, но всё же они

меня узнавали и радовались, когда я приходила. А вот детки 3-4 лет были ещё

настолько открыты и веселы, что «облепливали» меня как виноградинки, и

радостно смотрели своими косыми глазами даунят. Поэтому я очень привязалась

к этой младшей группе и подружилась с её воспитателями – они были очень

рады и моему участию, и моей материальной помощи, потому что в детских

домах в те времена было недостаточное, я бы сказала «остаточное»,

финансирование, и деткам банально не хватало даже туалетной бумаги, зубной

пасты, памперсов и мыла, не говоря уже об одежде и обуви. Алекс, как я уже

говорила, был не против моей помощи, но когда я рассказала ему о том, что

воспитатели в курсе нашей истории – его гневу, казалось, не было предела.

Он орал:

– Как ты посмела рассказать об этом чужим людям? А если все узнают?

Только после этой фразы до меня окончательно «дошло», что его бедная

уязвленная гордыня с трудом переживала то, что от него родился такой больной

ребёнок. И хотя я рассказывала ему о том, что в детдоме – в группе, куда я езжу,

нет ни одного ребёнка от алкоголиков, а есть сын дипломатов, дочь академика,

сын преподавателей института, дочь архитектора и воспитательницы, а также

говорила о том, что болезнь Дауна не связана с родителями напрямую, а скорее

всего, как говорят врачи, всё это – последствия Чернобыля, Алекс был не

уговариваем, и я перестала вообще безпокоить его по этому вопросу. И в

единственный раз, когда я это сделала, об этом пожалела. Дело было в том, что

мне позвонила воспитатель из детского дома и попросила привезти её

подопечным какие-нибудь лекарства, так как детки болеют после мартовской

слякоти, а все таблетки закончились. Обратилась я к мужу лишь по той причине,

что мне нужно было завтра ехать в роддом на плановую родовспомогательную

операцию, и, соответственно, лекарства завезти я не успевала. Алекс не стал

ругаться или объяснять, а просто коротко сказал:

– Нет, я не хочу этого видеть.

– А вдруг кто-то из них умрёт, ведь они все со слабым иммунитетом, –

пыталась я как-то убедить мужа, зная, что права.

– Нет, я сказал! Пусть даже и умрут, ведь так как они живут – это не жизнь

вообще!

Понимаю ли я его сейчас? Да, безусловно. Мужчины же вообще иначе

смотрят на мир, им необходимо его улучшать и менять. И с их точки зрения –

так жить безсмысленно. Но…

– Ведь они уже живые, и они не виноваты, – хотелось закричать мне. Но

взглянув в глаза Алекса, я осознала всю безперспективность моих объяснений в

этом жёстком мире мужчин, где женщины лишь приспосабливаются, как

могут. И от мнения супругов часто зависят, а ещё хуже – если материально.

Тогда – безнадёга…

28

Я промолчала и поехала в роддом в плохом настроении и в обиде на мужа.

Сейчас я на Алекса абсолютно не обижаюсь, а тогда просто поняла, что мы –

разные, и смотрим в разные стороны, а супругам надо смотреть в одну…

ГЛ

АВА V

I

К счастью, никто из деток-даунят серьёзно не пострадал, так как супруг

одной из воспитательниц купил лекарства. Только я всё чаще задавала себе

вопрос: «А есть ли семейные пары, где люди абсолютно доверяют друг другу,

поддерживают во всём и, что важно, всегда идут в одном направлении?»

В моём окружении таких не было, но я всё чаще задумывалась о том, что и

мы с Алексом понимаем друг друга всё меньше и меньше – благо времени на

раздумья в роддоме хватало. Но и примеров того, что у нас ещё всё не так уж и

плохо, тоже было предостаточно. Например, одна женщина из нашей палаты

рожала третьего ребёнка, узнав, что её муж завел «любовь на стороне», чтобы

тот не ушел… Другая забеременела от алкоголика, в надежде на то, что он с

появлением ребёнка бросит пить. Наивная. Только деток её жалко – она родила

двойню. Да вы и сами знаете, как живут у нас многие женщины, и хоть детьми

стараются удержать и исправить своего мужчину. Разве это правильно?

Расписавшись в собственном безсилии повлиять на партнера, они обрекают на

безрадостное существование ещё и детей. Так что, получается моя ситуация – на

их фоне – была чуть ли не великолепна.

А мужчины? Мне иногда кажется, что они даже не подозревают, как ими

манипулируют женщины, и что для чего делают. Прямо как в известном

анекдоте:

– Дурак, чтоб ты провалился, изменник!

– Что ты сказала, дорогая?

– Ничего, милый, люблю, когда ты в наушниках!

Без комментариев.

В день операции выдалась солнечная и почти летняя погода, настроение с

самого утра у меня было замечательное, тем более, что врачи уверили, что и я, и

ребёнок в прекрасной форме и в полном порядке. Светлана Ивановна, которая