Женщина, у которой выросли крылья - [25]

Нет, она не слышит своего имени.

Она снова мысленно перемещается к себе домой. Ее трое мальчишек – мама, мама, мама. Дома она Мама.

– Может, я заказала столик на имя Мама?

– Боюсь, что нет, – смеется Макс.

– Тогда подскажите мне. – Она наклоняется над стойкой, чтобы заглянуть в журнал бронирований, но его ладонь закрывает от нее страницу, и она инстинктивно подается назад. – Ой, простите.

Она представляет себе своего мужа. Муж у нее красавчик. Как он ее зовет? Милая, детка, малышка. А если подходит к ней сзади, когда она стоит на кухне у стола и делает бутерброды на обед, говорит: «Эй, секси».

Она улыбается.

– Послушайте, у нас заказаны три столика на восемь часов, – пытается помочь Макс, – пока пришел один человек. Может быть, вы его знаете?

Они выходят в зал, и при их появлении встает какой-то мужчина, сидящий за столиком один. Макс с улыбкой уходит, а подскочивший официант любезно предлагает ей стул. Она приветствует джентльмена натянутой ухмылкой, пытаясь вспомнить его, отчаянно шурует в подвалах своей памяти, в самых темных углах, под завалами. С виду этот лысеющий мужчина лет на двадцать старше, чем она, он хорошо одет – его костюм не особенно модный или новый, но чистый и опрятный. Она подходит, вцепившись в сумку и внимательно глядя ему в лицо в поисках знакомых черт.

– Здравствуйте.

– Это я, Ник, – говорит он и протягивает ей руки, будто преподносит дары.

– Ах Ник, я… – Она нервно смеется и умолкает.

– Карен, конечно, – заканчивает он. – Садись, садись.

– Карен, – повторяет она, словно перекатывая это имя на языке, стараясь понять, подходит ли оно ей. Она не уверена, но в памяти по-прежнему пусто. В конце концов, кто она такая, чтобы спорить, если этот мужчина, который явно с ней знаком, говорит, что она Карен?

– Извини, что я опоздала, – говорит она, – на входе была небольшая путаница со столиками.

– Ах, не извиняйся. Это я не выдержал и прибежал раньше времени. Я так волновался! Как я рад видеть тебя!

– Сколько же лет прошло? – спрашивает она, пытаясь представить его молодым человеком, которого она и впрямь могла знать.

– Лет? Три месяца! Конечно, мы могли бы встретиться раньше, но это моя вина. Я стал такой нервный после смерти Нэнси, что порой боюсь выйти из дому.

– Нэнси… – она пристально глядит на него: в лице явно читается горечь утраты, – твоя жена?

– Нэнси была моим самым большим другом, – печально отвечает он со слезами на глазах. – Ах, меня ведь предупреждали, чтобы я не говорил о ней.

– Нет, говори! – просит она. – Это совершенно естественно. – Она порывисто берет его за руку через стол.

– Спасибо! – Свободной рукой он достает из кармана платок и промакивает глаза. – Правило номер один на свидании: не говори о своих бывших, – он горько улыбается, – а я его нарушил.

Она настораживается, цепенеет и осторожно, точно тайком, не желая, чтобы он заметил, убирает руку. Это свидание? Сердце тяжело стучит. А как же ее красавчик-муж? Она вспоминает его лицо: «Эй, секси». Неужели она ему изменяет? И ничего не помнит?

– Найджел, – говорит она, прерывая его рассказ о последнем обещании Нэнси на смертном одре.

– Ник, – поправляет он и глядит на нее довольно прохладно.

– Ник, да, конечно, я имела в виду Ник. – Ах, какая жалость, что Макс стоит у стойки администратора спиной к ней и листает журнал бронирований. Она надеялась привлечь его внимание. Кстати, в телефоне должны быть сообщения на ее имя. Она открывает сумку и начинает там копаться в поисках телефона.

– С тобой все в порядке? – спрашивает Ник.

Телефона нет. Она забыла его дома или оставила в такси. Дома, вдруг вспоминает она. На полочке в ванной, рядом с горой ее косметики и зубными щетками. Хоть бы нянька догадалась позвонить ей в ресторан в случае чего. Но если администратор назовет ее имя, разве она поймет, что это звонят ей? Какая незадача! Она снова смотрит на мужчину, с которым у нее якобы свидание.

– Найалл…

– Ник, – хмурится он.

– Точно, Ник. Ник, ты чудесный человек, но мне кажется, что я тебе не подхожу. Нет, я уверена, что не подхожу. Скорее всего, я вообще не Карен.

– Не Карен?

– Нет. В настоящий момент я переживаю нечто вроде кризиса идентичности. Пожалуйста, не обижайся. Мы когда-нибудь раньше с тобой встречались?

– Нет, не встречались… – говорит озадаченный Ник. – Ты отправила мне фотографию по электронной почте, хотя должен сказать, что в реальности ты выглядишь намного моложе. Обычно бывает наоборот.

Тут в сопровождении Макса в зал входит какая-то страшно возбужденная и расстроенная женщина, которая громко жалуется на дорожную аварию и пробки. Макс, вытаращив глаза, указывает на их столик, и губы его беззвучно произносят: «Карен».

Тогда она встает, а Ник с удивлением спрашивает:

– Ты уже уходишь?

– Ник, ты очень славный. Желаю тебе найти свое счастье. – Она наклоняется, чтобы обнять его на прощание, и шепчет: – Никому не рассказывай эту историю о последнем предсмертном желании Нэнси.

– Да?

– Не стоит, – нежно говорит она.

Его щеки вспыхивают, но он смотрит не на нее, словно она вдруг исчезла, а на вошедшую Карен.

– Карен! – восклицает он. – Ты прямо как на фотографии!