Женщина на заданную тему - [7]
Дальше я знала и сама, потому что на одной из лекций в Питере, в большом НИИ, отец познакомился с мамой и через неделю переехал к ней жить. Они все так женились, — сказала Инна, опьяневшая от горя и выпитой на поминках водки, — все талантливые еврейские мальчики любили жениться на больших русских женщинах, мирных и послушных русских женщинах без капризов и претензий. И без полета. Потому что летать они могли сами, понимаешь?
Я старалась не смотреть на маму, которая была выше отца на три сантиметра и старше на два года. И работала рядовым инженером в никому не нужном НИИ, пока их отдел не разогнали с началом перестройки. Она так и не научилась водить машину, не знала английского, хотя их вроде учили и в школе и в институте, и больше на работу не устроилась. Да это и не было нужно, — отец прекрасно справлялся за всех. Он всегда со всем справлялся, сам чинил утюг и водопроводный кран, мастерил книжные полки, жарил мясо по–французски, разжигал костер под дождем. Он даже успел отключить газ на даче до того, как потерял сознание. Почему именно он? Кровоизлияние в мозг в пятьдесят лет! Никогда не болел, никогда не мерял давление.
Только после его смерти я оценила навсегда утраченную беззаботность и защищенность. Но мы с мамой продержались, несмотря на рождение Гришки. Правда, два года пришлось убирать чужие квартиры, зато с четвертого курса меня взяли работать программистом, даже не пришлось переходить на вечерний. И Гришке не пришлось давиться манной кашей в районном детсаду, — неработающая бабушка великое везенье!
Одна лужа оказалась слишком глубокой, вода наполнила туфель. Плевать! Я ведь и так мчалась переодеваться. Вдруг Иаков предложит погулять после обеда. А я ста метров не пройду в этих утконосых чудищах на шпильках.
Да! Он предложит погулять, мы пойдем по вечерней Москве, и он станет смотреть на меня все более пристально и восторженно, и смеяться невпопад, и подавать руку, чтобы я не оступилась и не промочила ног. Жаль, что нет больше пелерин и шляпок, я бы прятала глаза под вуалью и загадочно молчала.
Кых! Молчала! Ври да не завирайся.
Но ведь он на самом деле подошел ко мне и на самом деле предложил встретиться на обеде! Это вам не шляпка, никаких фантазий! Тут и Геттинген не кажется таким невозможным.
Пусть–пусть–пусть так будет!! Пусть он пригласит меня поехать на конгресс. На одну неделю! Нет, хотя бы на один день. Из всей жизни. Разве это так много?
Я все отработаю, я буду больше помогать маме, я куплю Гришке новые коньки, я стану слушаться Глеба и подругу Надю…
Интересно, если очень захотеть, можно передать чувства на расстоянии? Иаков, миленький, голубчик, ну что тебе стоит?!
В отеле у меня лежали замечательные ботинки на шнуровке, высокие и легкие. Ноги в них казались изящными, как на старинных фотографиях. И можно было часами бродить в любую погоду, а не ковылять и мучиться, как русалочка из Андерсена.
Я влетела в номер, быстро натянула сухие колготки, потом ботинки… Нет, с костюмом смотрится глупо, ноги кажутся короткими, брюки почти на земле… Да он сбежит при первой возможности, никакой вуали не понадобится! Положение становилось безвыходным. Хотя, честно говоря, после прабабушки и незаконного сына терять особенно нечего. И я вытащила юбку.
Я купила ее в прошлом году в добротном английском магазине «Макс и Спенсер». Вообще–то я искала брюки для работы, обычные строгие брюки. Они висели на всех стендах, всех цветов и размеров, — только выбирай. Но по–видимому, мне досталась не совсем английская фигура, потому что самые разные модели одинаково болтались на поясе и беспардонно обтягивали попу и ноги. Наконец, чтобы отдохнуть от вежливых ухмылок продавщиц, я попросила принести юбку. Да, вот эту длинную юбку в темную зеленую клетку! Именно эту. Я вернула девицам охапку брюк, натянула юбку… И поняла, для чего Бог создал бедра. И талию. И Женщину.
Длинные нахальные продавщицы вдруг перестали улыбаться и наперебой заспешили с блузками и свитерами. Все подходило, абсолютно все! Я выбрала глухой черный свитер, который не давил в груди, а плечи делал тонкими и хрупкими. И черные колготки. И зеленые малахитовые бусы. И ботинки на шнуровке. И все уложилось в одну премию за прошедший год! Как хорошо, что пришлось работать в выходные.
Весь вечер я летала по дому, покачивая немыслимо стройными бедрами, точеная шея пряталась в мягком высоком воротнике, и хотелось протянуть руку для поцелуя…
Мастерица виноватых взоров,
Маленьких держательница плеч…
А потом вернулся с работы Глеб и сказал, что нормальные люди давно не носят таких допотопных одежд, что даже с моей фигурой лучше надеть брюки, потому что в этом наряде я вообще похожа на маму Ленина в тот день, когда казнили Сашу.
Боже! Конечно, я опаздывала! Даже если бежать всю дорогу, и по эскалатору, и по переходу, — еле–еле успеваю к началу. И еще занять место!
Я нырнула в юбку и черный свитер (тут же выпала заколка и рассыпались волосы), мазнула глаза зеленым карандашом (кажется, левый получился больше). Да, вуали явно не хватало. А еще лучше — паранджи! Глеб прав тысячу раз, — никакой самый прекрасный чужеземец не поможет такой разгильдяйке.
Роман «Время обнимать» – увлекательная семейная сага, в которой есть все, что так нравится читателю: сложные судьбы, страсти, разлуки, измены, трагическая слепота родных людей и их внезапные прозрения… Но не только! Это еще и философская драма о том, какова цена жизни и смерти, как настигает и убивает прошлое, недаром в названии – слова из Книги Екклесиаста. Это повествование – гимн семье: объятиям, сантиментам, милым пустякам жизни и преданной взаимной любви, ее единственной нерушимой основе. С мягкой иронией автор рассказывает о нескольких поколениях питерской интеллигенции, их трогательной заботе о «своем круге» и непременном культурном образовании детей, любви к литературе и музыке и неприятии хамства.
Этот роман – «собранье пестрых глав», где каждая глава названа строкой из Пушкина и являет собой самостоятельный рассказ об одном из героев. А героев в романе немало – одаренный музыкант послевоенного времени, «милый бабник», и невзрачная примерная школьница середины 50-х, в душе которой горят невидимые миру страсти – зависть, ревность, запретная любовь; детдомовский парень, физик-атомщик, сын репрессированного комиссара и деревенская «погорелица», свидетельница ГУЛАГа, и многие, многие другие. Частные истории разрастаются в картину российской истории XX века, но роман не историческое полотно, а скорее многоплановая семейная сага, и чем дальше развивается повествование, тем более сплетаются судьбы героев вокруг загадочной семьи Катениных, потомков «того самого Катенина», друга Пушкина.
Что есть любовь? Преданность Родине, тоска по дому, обаяние ребенка, страсть женщины? Роман «Там, где течет молоко и мед» об обетованной Любви, музыкальная притча о четырех поколениях большой еврейской семьи, ветвистом дереве, срубленном под корень и возродившемся вновь. В книгу вошли также три повести – три истории в монологах, словно три пьесы, продиктованные жизнью. О страсти и усталости, надежде и вечном непонимании друг друга, смерти, предательстве, отчаянии. И всегда о любви. Как и в первой книге Елены Минкиной-Тайчер «Эффект Ребиндера», выпущенной издательством «Время» и получившей признание читателей и литераторов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор горячо принятых читателями и критикой романов «Эффект Ребиндера» и «Там, где течет молоко и мед» представляет на этот раз абсолютно невероятную и при этом основанную на реальных событиях повесть. До глубины души потрясает страшная своей обыкновенностью детективная история о сиротстве, насилии, усыновлении, любви, жизни в детдоме, о детских и недетских судьбах, спасенных чудом, милосердием и отчаянной храбростью.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.