Женщина, которая легла в кровать на год - [96]
А в обсерватории Повиса, где установлен 24-дюймовый зеркальный телескоп, есть небольшой пост космической безопасности. Брайан и Титания подружатся с тамошними учеными, и Брайан сможет давать им советы и консультировать. Он известный и очень авторитетный астроном. А школьных экскурсий пенсионеру можно с легкостью избежать.
Титания увидела, что прялка катится на нее, грохоча всеми деревянными деталями, и взвизгнула, словно к ней приближалась самовонаводящаяся ракета.
— Давай, давай! Почему бы не разломать все мои прекрасные вещи! Ты просто хулиган!
— Нечего было заводить драчливую мебель, женщина! — завопил в ответ Брайан.
— Неудивительно, что Ева спятила и выкинула всю мебель. Это ты ее довел!
К удивлению любовницы, Брайан протиснулся к шезлонгу, снял с него пару коробок, лег и принялся всхлипывать.
Титанию ошеломила столь быстрая победа, и она не преминула воспользоваться моментом:
— Прости, Брайан, но я не могу дальше так жить. Я хочу обустроиться в доме с предназначенными для жилья комнатами. Генри Торо, возможно, и был счастлив в лесной хижине — флаг ему в руки и барабан на шею, — но я хочу поселиться в цивилизованном доме. В твоем доме.
Теперь она говорила умоляющим тоном. Романтический медовый месяц в сообщающихся сараях давно закончился, и теперь Титания ждала, что они заживут как разумная пара в комфортных условиях.
— Ты же знаешь, что мы не можем поселиться в моем доме. Ева это не одобрит, — всхлипнул Брайан.
Титания почувствовала, будто в ее голове что-то щелкнуло — включилась остервенелая турборевность.
— Мне надоело слушать о Еве, и я ненавижу сараи! Я больше ни минуты здесь не выдержу!
— Отлично, вот и отправляйся домой к Гаю гребаному Горилле! — заорал Брайан.
— Ты же знаешь, я не могу вернуться домой! — крикнула Титания. — Гай сдал наш дом вьетнамским фермерам-коноплеводам!
Она выбежала из сарая и помчалась по лужайке.
Брайан вообразил, как Титания врывается в дом, пробегает его насквозь, выскакивает на улицу и продолжает нестись по Боулинг-Грин-роуд, потом заворачивает за угол и мчится без оглядки по садам, переулкам, проселочным дорогам, вьющимся по холмам тропинкам все дальше, и дальше, и дальше.
Брайан мечтал, чтобы Титания просто исчезла.
Глава 61
Александр вышел из домика матери на Джейн-стрит, осторожно прикрыв дверь. Лучше ее не будить: мать наверняка спросит, куда он идет, а ему не хотелось говорить.
Он нервничал, оставляя детей на попечении бабушки, — она слишком ослабла, чтобы забирать их из школы, и, будучи человеком старой закалки, не проявляла сочувствия, если Томас кричал, увидев плохой сон, а Венера звала маму.
Александр прокрался под окнами, а оказавшись поодаль от дома, прибавил шагу. Вечерний воздух был прохладен и отдавал прелой листвой — верный признак осени.
У Александра было три мили на то, чтобы отрепетировать слова, которые он собирался сказать Еве об их отношениях. Хотя, пожалуй, сначала следует определиться, а есть ли у них отношения…
Давным-давно, вернувшись из Чартерхауса с чужим аристократическим акцентом, над которым смеялась даже его мать, Александр проводил долгие часы в комнате со стареньким магнитофоном, пытаясь минимизировать свои протяжные гласные и расслабить челюсть. Он старался держаться подальше от местных уличных банд, Команды Нортенгерского аббатства и Парней из Мэнсфилд-парка. Александр задумался, представился бы мистер Дарси более или менее привлекательным глазам мисс Беннет, если бы прошелся по бальному залу с выглядывающими над поясом приспущенных мешковатых джинсов трусами с ярлыком «Калвин Кляйн»?
Александр слышал лишь собственные шаги, эхо которых отдавалось по улицам, освещенным лунным сиянием. Затем раздался шум приближающейся машины, орущей на всю округу гангстерским рэпом. Александр оглянулся на старенький «бумер». Четверо белых, коротко стриженные, накачанные. В багажнике — спортивные снаряды. Машина остановилась рядом с ним.
Александр подобрался и, надеясь казаться дружелюбным, поздоровался:
— Добрый вечер, ребята.
Водитель машины прогнусавил пассажиру на переднем сиденье:
— Окажи услугу, Роббо, достань из багажника ящик с инструментами, а?
Александру эти слова не понравились. Для защиты он располагал только армейским швейцарским ножом, но ко времени, когда отыщется подходящее лезвие…
— Что ж, засим желаю вам спокойной ночи, — сказал он. От страха его уличный акцент испарился, сменившись идеальным английским Чартерхауса.
Четверка рассмеялась, но невесело. По знаку водителя двое оставшихся пассажиров вслед за ним вылезли из машины.
— Милые косички, — похвалил заводила. — Давно их таскаешь?
— Семнадцать лет, — ответил Александр, прикидывая, сумеет ли убежать от хулиганов. Колени уже начали трястись.
— Небось враз полегчает, если их обрезать, а? Отхватить эти мерзкие грязные патлы.
Внезапно трое парней сбили Александра с ног, сноровисто, словно уже делали это не раз. Один сел ему на грудь, двое других держали ноги.
Александр заставил себя расслабиться: он по опыту знал, что любое сопротивление чревато.
Он вошел в дом Евы, открыв дверь ключом, который она ему сама и дала. Снял обувь и понес наверх вместе с отрезанными дредами.
Жизнь непроста, когда тебе 13 лет, – особенно если на подбородке вскочил вулканический прыщ, ты не можешь решить, с кем из безалаберных родителей жить дальше, за углом школы тебя подстерегает злобный хулиган, ты не знаешь, кем стать – сельским ветеринаромили великим писателем, прекрасная одноклассница Пандора не посмотрела сегодня в твою сторону, а вечером нужно идти стричь ногти старому сварливому инвалиду...Адриан Моул, придуманный английской писательницей Сью Таунсенд, приобрел в литературном мире славу не меньшую, чем у Робинзона Крузо, а его имя стало нарицательным.
Мы так долго ждали. Мы уже не надеялись. Но он возвращается! Ему уже 30, но он нисколько не изменился. Жизнь его — сплошные переживания. Сотни вопросов не дают ему покоя. Виагра — это мошенничество или панацея? Воссоединится ли он наконец с прекрасной Пандорой, или она с головой погрузится в пучину политического разврата? Почему престарелые родители так распутны? И откуда на его голову свалилось двое детей?Разбираясь со своими проблемами, Адриан потихоньку продвигается по социальной лестнице. Он уже не прежний прыщавый подросток, теперь Адриан — шеф-повар модного кафе и звезда кулинарного шоу; он строгает овощи и открывает консервные банки, он шинкует овечьи головы и разделывает потроха.
Если обыкновенного человека переселить в трущобный район, лишив пусть скромного, но достатка, то человек, конечно расстроится. Но не так сильно, как королевское семейство, которое однажды оказалось в жалком домишке с тараканами в щелях, плесенью на стенах и сажей на потолке. Именно туда занесла английских правителей фантазия Сью Таунсенд. И вот английская королева стоит в очереди за костями, принц Чарльз томится в каталажке, принцесса Анна принимает ухаживания шофера, принцесса Диана увлеченно подражает трущобным модницам, а королева-мать заводит нежную дружбу с нищей старухой.Проблемы наваливаются на королевское семейство со всех сторон: как справиться со шнурками на башмаках; как варить суп; что делать с мерзкими насекомыми; чем кормить озверевшего от голода пса и как включить газ, чтобы разжечь убогий камин...Наверное, ни один писатель, кроме Сью Таунсенд, не смог бы разрушить британскую монархию с таким остроумием и описать злоключения королевской семьи так насмешливо и сочувственно.
Минуло 13 лет с тех пор, как в Англии низвергли монархию и королеву со всеми ее домочадцами переселили в трущобы. Много воды утекло за эти годы, королевское семейство обзавелось друзьями, пообвыкло. У принца Чарльза даже появилась новая жена – его давняя подруга, всем известная Камилла. Все почти счастливы. Чарльз выращивает капусту да разводит кур, королева наслаждается компанией верной подруги и любимых собак… И тут‑то судьба закладывает новый крутой вираж. Все идет к тому, что монархию вернут на прежнее место, но королева Елизавета вовсе не хочет возвращаться к прежней жизни.
Адриан Моул возвращается! Годы идут, но время не властно над любимым героем Британии. Он все так же скрупулезно ведет дневник своей необыкновенно заурядной жизни, и все так же беды обступают его со всех сторон. Но Адриан Моул — твердый орешек, и судьбе не расколоть его ударами, сколько бы она ни старалась. Уже пятый год (после событий, описанных в предыдущем томе дневниковой саги — «Адриан Моул и оружие массового поражения») Адриан живет со своей женой Георгиной в Свинарне — экологически безупречном доме, возведенном из руин бывших свинарников.
Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку.
Это история о матери и ее дочке Анжелике. Две потерянные души, два одиночества. Мама в поисках счастья и любви, в бесконечном страхе за свою дочь. Она не замечает, как ломает Анжелику, как сильно маленькая девочка перенимает мамины страхи и вбирает их в себя. Чтобы в дальнейшем повторить мамину судьбу, отчаянно борясь с одиночеством и тревогой.Мама – обычная женщина, та, что пытается одна воспитывать дочь, та, что отчаянно цепляется за мужчин, с которыми сталкивает ее судьба.Анжелика – маленькая девочка, которой так не хватает любви и ласки.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.