Женщина и спасение мира - [81]

ГЛАВА IV АРХЕТИП МУЖСКОГО НАЧАЛА: ИОАНН КРЕСТИТЕЛЬ

1. Взаимодействие архетипов

Только тот, кто любит Бога, может знать и любить Его творение. Всякое человеческое общение восходит к единению с Богом, и всякий акт познания коренится в вере. Не любящий [брата] пребывает в смерти (1Ин.3.4-15). Если для Платона любовь есть вдохновение, то для апостола Павла она есть по преимуществу духовный подвиг и путь. Однако глубже всего в ее природу проникает Песнь Песней: "Крепка, как смерть, любовь... стрелы ее — огненные стрелы; она — пламень весьма сильный" (Песн.8.6-7). Человеческая любовь зажигается от Божественной Любви, они одного и того же происхождения, они — единосущны[336], в одной присутствует другая. По ту сторону разделения обнаруживается структурная идентичность, и "знание становится любовью", как говорит св.Григорий Нисский. Этому учит литургия, когда перед исповеданием Символа веры звучит призыв: "Возлюбим друг друга да единомыслием исповемы...". Это единство — homono'ia, единомыслие — коренным образом отличается от всякого вида homoinoia, то есть сходства, подобия. Это единство является содержательным стержнем Символа веры. Действительно, Символ христианской веры есть раскрытие тринитар-ной крещальной формулы, а она, в свою очередь, выражает ядро догмата, его корень, обозначаемый одним словом: homoousia — единосущие. Это наиболее адекватное выражение Премудрости Божьей и онтологическое основание всех форм существования. Сущность христианства заключается в превращении трансцендентности Божьей в имманентность благодаря двойному единосущию во Христе: Его единосущию с Божеством и единосущию с человечеством: их единство в одной ипостаси Слова делает Христа Богочеловеческим Архетипом, откровением двух единосущий.

Во Христе, Который есть "печать равнообразная" Отца, открывается Троица ("видевший Меня видел Отца" Ин.14.9); и во Христе ("се. Человек! Ин.19.5) "нет мужеского пола, ни женского" (Гал.3.28). Это означает, что во Христе нет никакой исключительности, но всецелое человечество, так что каждый находит себя в Нем. Он — универсальный Архетип человеческого; второй Адам содержит в Себе все подобно тому, как первый Адам до рождения Евы содержал в себе недифференцированно мужское и женское начала. "Се, Человек!": человеческая природа Христа не поддается какому-либо воспроизводству или подражанию, но она близка каждому, потому что каждый находит в ней свою собственную истину и свое онтологическое место как член всеобъемлющего вселенского Тела. Мистическое Тело Христово не является ни мужским, ни женским, ибо Оно есть место их интеграции. И напротив, в конкретности личной экзистенции именно харизмы и дары определяют особую, отличную от других реальность каждого члена, его призвание, его судьбу, его служение, включая каждого в свойственный ему типологический ряд. Богочеловеческий Архетип Христа в своей универсальности есть единое для всех "что": Богочеловек, Премудрость — предмет познания через общение с Богом (содержание вечной жизни, согласно Иоанну. Ин. 17.3). Мужское и женское—это "как", и их архетипы указывают на формы и средства, соответствующие очень личной и конкретной судьбе каждого отдельно взятого типа, формы и средства, предназначенные для актуализации общего для всех "что"; и Предание это раскрывает.

Керигматическая проповедь Церкви не содержит никаких "новшеств", но всегда осуществляется в контексте определенных исторических событий; из архетипического сущего она извлекает принципы и осознает их как экзистенциальные "энтелехии". Она обращается к тем, кто имеет уши, — к внимательным слушателям, способным понять историю спасения в ее поступательном движении, в постепенном чередовании эпох как ступеней восхождения и созревания. Очевидно, что эон, в который мы вступили, ставит эсхатологическую проблему соединения противоположностей: "Ибо благоугодно было Отцу, чтобы в Нем обитала всякая полнота, И чтобы посредством Его примирить с Собою все, ...Кровию креста Его, и земное, и небесное" (Кол. 1.19-20). Сокровенный смысл догматов и их "животворное" раскрытие требуют перехода от формул и символов к их воплощению, к пришествию жизни. Сегодня, более чем когда-либо, человек призывается к выбору между "погребением мертвецов мертвецами" и творческими энергиями Воскресения. Выбирать жизнь — это значит входить в непосредственный опыт общения с Господом (Kyrios) и Духом (Рпеита) как с живыми Личностями и таким образом участвовать в "страшных животворящих тайнах"; это значит претворять догматы в литургию. Возможно и другое решение: моментальное развоплощение как отчаяние от невозможности примирения. Цивилизация находится в опасности, так как сам антропологический тип подвергается глубоким изменениям в условиях господства "культуры опошления".

Эта ситуация "кризиса" аксиологического суждения[337] серьезнее ставит вопрос о последней истине человеческого бытия, его нормативной онтологии и побуждает вернуться к архетипической структуре. Женский архетип не является проблемой — он ясно явлен в Пресвятой Богородице. Где же искать личностное и историческое выражение мужского архетипа, если Архетип Христа универсален? И здесь свое собственное, "лучезарное" и богатое импликациями решение предлагает нам иконография.