Женщина-фейерверк - [2]

– Я его отчищу. Во всяком случае, постараюсь. Жди.

На ходу запихивая телефон в сумку, я кинулась к своей машине. Только бы не застрять в пробках! В дороге, не теряя времени, я принялась названивать в химчистку, где работала моя знакомая. К счастью, она оказалась на месте.

– Марина, кофе отчистишь?

– Смотря какой и от чего, – услышала я в ответ. И лишь после этого Марина полюбопытствовала: – Глаша, ты?

– Я, конечно, кто же еще.

– Понятно, – обрадовалась Марина. – Что извазюкала?

– Платье свадебное.

Марина ахнула:

– Замуж выходишь? И скрывала! Даже на свадьбу не пригласила!

Я поняла: на меня смертельно обиделись. Требовалось срочно исправить ситуацию. Я скороговоркой выпалила:

– Свадьба не моя, и платье не мое!

– Сашка выскочила! – возликовала Марина. – Ну молодец! Муж-то кто? Ты им довольна?

– Постой, Мариш. Сашка моя тоже ни при чем.

– Неужто Мавра? – В голосе Марины смешались крайнее замешательство и шок.

– Типун тебе на язык! – воскликнула я. – Мавре моей, если ты не забыла, только тринадцать.

– Да мне, в общем, тоже так казалось, – смутилась моя знакомая. – Просто от Мавры твоей чего угодно можно ожидать.

– Такое, пожалуй, даже для нее чересчур сильно.

– Не знаю, не знаю. Она у тебя… все может.

– Оставим эти глупости, – перебила я. – Свадьба совершенно чужая, и платье тоже.

– Чего же тогда так волнуешься?

– Я по долгу службы за него отвечаю. Отчистишь?

– Попытаемся, но не обещаю. Кофе напиток такой… очень трудный. А ты что, на новую работу перешла?

– Работа старая. Просто обычно мы свадьбами не занимаемся. Но я у папы невесты несколько раз в фирме корпоративные вечеринки организовывала. Он остался доволен. И решив, что от добра добра не ищут, заказал нам дочкину свадьбу.

Марина вздохнула.

– Просто не знаю: радоваться мне за тебя или сочувствовать. Свадьба, как говорится, дело тонкое…

– Не радуйся и не сочувствуй. Лучше помоги делом.

– Платье, конечно же, белое, – мрачно изрекла Марина.

– Естественно, не черное, – у меня вырвался нервный смешок.

– С черным, между прочим, было бы легче, – сказала Марина.

– Издеваешься, да? У меня не похороны, а свадьба!

– Вот это и жалко, – на полном серьезе проговорила она. – От черного кофе наверняка бы отошел, а от белого – не знаю. Ладно. Привози завтра утречком, поколдуем.

– Марина! – закричала я. – Мне нужно сегодня! Сейчас. Завтра уже свадьба! А у меня невеста в истерике из-за этого платья.

– Сейчас не могу. Смена кончается. Я уже домой собираюсь.

– Мариночка! Милая! Три цены плачу! Только сегодня! Только дождись!

– Если сегодня, то пять цен, – она мигом поняла свою выгоду. – И без никакой гарантии. Бог знает, сколько химикатов на твое платье угрохать придется.

«Ну что за народ! – пронеслось у меня в голове. – Все на деньги меряют. Никаких человеческих чувств не осталось».

– И учти: только ради нашей дружбы, – словно прочтя мои мысли, добавила Марина. – Ни для кого другого и за десять цен бы не согласилась.

Нет, мир все-таки не так уж плох! Есть, есть место дружбе! С этим оптимистическим выводом я припарковала машину у Лизиного подъезда и, бросив в трубку: «Мариночка, спасибочки огромное, по гроб жизни обязана! Жди меня! Скоро буду!» – поспешила к невесте.

Зареванная Лиза ждала меня в дверях, прижимая к груди завернутый в целлофан шедевр свадебного «от кутюр».

– Смотреть будете? – спросила она.

– Зачем? От моих взглядов пятна не исчезнут. Я не волшебница. Пусть смотрит тот, кто будет чистить.

– А я думала, вы сами.

Оказывается, здесь обо мне такого высокого мнения! Считают меня всемогущей. Есть от чего возгордиться. Однако я скромно ответила:

– Для любого дела существует профессионал. Я уже договорилась. Сейчас отвезу.

– Но свадьба ведь завтра, – привалившись к мраморной колонне, подпиравшей свод внушительных размеров холла, простонала бедная Лиза.

– Вечером я твое платье верну.

Про Маринино «без никакой гарантии» я предпочла умолчать, чтобы не вызвать новой волны истерики. Будем решать проблемы по мере их поступления.

Слезы у Лизы высохли.

– Спасибо большое, Глафира Филипповна. А то я уже думала, придется отменять свадьбу.

– В крайнем случае утром новое бы купили, – сказала я.

– Что вы! – возмущенно похлопала наивными голубыми глазами невеста. – Я хочу выходить замуж только в этом. Мне его два месяца в Париже на заказ шили.

Я промолчала, а про себя подумала: «Если тебе так близко и дорого именно это платье, то зачем ты его примеряла и одновременно пила кофе?» Вопрос, конечно, риторический и задавать его вслух я не собиралась. Хотя бы по той причине, что, во-первых, ответ ровным счетом ничего не менял в сложившейся ситуации, а во-вторых, уверена, Лиза своим действиям не смогла бы найти объяснения. Эта девушка, насколько мне удалось ее узнать, вообще шла по жизни, руководствуясь больше не разумом, а сиюминутными импульсами.

– Ладно. Давай платье, и я поехала. Время идет, а химчистка ждет.

– Вы уж постарайтесь, Глафира Филипповна, – глаза у невесты вернулись на мокрое место.

Маленькая химчистка, затерявшаяся во дворах на проспекте Мира, принадлежала Марине. Весь персонал состоял, собственно, из нее самой, ее помощницы и мужа помощницы. Возможно, в Москве есть химчистки и пошикарней, однако эта была единственной, которая вызывала у меня стопроцентное доверие. Марина – профессионал высокого класса. Начинала еще в государственных химчистках, затем работала в отелях вроде «Метрополя». Словом, уж если кто и мог свести пятно, не испортив при этом вещь, то только она. Марина за свою жизнь уйму вещей перечистила. И из тончайшей кисеи, и из нежнейшей замши, и выходные платья – с аппликациями и без оных. Даже шубы она умела чистить так, что они становились как новенькие.