Женить нельзя помиловать - [50]

* * *

Иногда бывают дни, когда, с одной стороны, всё рушится, а с другой – чудеса валятся, как попкорн в подставленную чашку.

– Светлана, зайдите ко мне, – директор образовательного центра перехватила Свету в коридоре и пронзила таким недобрым взглядом, что у той засосало под ложечкой. – Не раздевайтесь.

Тон начальницы не предвещал ничего хорошего. Когда с человеком разговаривают таким холодным, металлическим голосом, словно заранее открещиваясь от любых его проступков и от самого провинившегося, он немедля начинает перебирать в памяти все свои преступления, начиная с ясельного возраста. И любой, даже самый чистый и честный, непременно что-нибудь накопает.

Света не накопала. То есть были, конечно, какие-то мелкие факты, которые вовсе не красили её биографию, но вот так, чтобы что-то страшное и связанное с работой – нет.

Всё оказалось даже не плохо, а чудовищно.

Кто-то из родителей сообщил, что она вымогает деньги. И ладно бы только это.

Краснея и подрагивая от ярости, директриса рассказала, что дети жалуются на то, что преподаватель их домогается.

– Чего я делаю? – опешила Светлана, решив, что ослышалась.

– Пристаёте к мальчику-старшекласснику, который ходит к вам на занятия.

– Я? – снова ахнула Света. – К мальчику? К какому? Зачем? Что за бред?

– Вы меня извините, – брезгливо поджала губы начальница, – но это сигнал от родителей. Даже обсуждать ничего не желаю. Они не подают заявление в полицию, а я вас увольняю немедленно. Это обязательное условие.

– Да это неправда! – заорала Светлана, к которой вернулся осипший от негодования голос. – Кто это был? Кто? У меня даже с родителями конфликтов нет! Не то что с детьми! Да я старше самого взрослого из моих учеников на десять лет…

– Вот именно. И позвольте усомниться, что у родителей есть резон вас оговаривать. Зачем им это?

– Откуда мне знать? И вы что, верите в эту ахинею?

– Меня волнует только репутация нашего заведения, так что вынуждена с вами распрощаться. Пожалуйста, напишите заявление. В противном случае я уволю вас по статье.

– За домогательство? – нервно и зло хохотнула Светлана.

– За нарушение служебных обязанностей, за прогулы… Вам дальше перечислять? Давайте не будем идти на конфликт. Для вас это лучший вариант.

– Пусть они подают заявление и доказывают, – разъярилась Светлана. – Ничего не было. Я не позволю…

– Это я не позволю, – отчеканила директриса. – Прощайте. Заявление отдайте секретарю. Надеюсь, мы поняли друг друга.

Ввалившись в кабинет, где девочки пили кофе, Света разрыдалась. Её, конечно, утешали и даже обещали держать в курсе, но по общей тягостной атмосфере девушке вдруг стало ясно, что верят ей далеко не все. То есть верят, конечно, но слегка сомневаются.

Испортить репутацию можно одним неловким словом, а восстанавливать придётся кучей дел. И всё равно осадок останется, и нет-нет да и всплывёт со дна чьей-то памяти мутным воспоминанием. Как говорится, «то ли он украл, то ли у него украли, но была там какая-то история».

Пока Светлана мучительно пыталась сформулировать текст заявления об увольнении, справедливо рассудив, что бороться бесполезно, так как решение уже принято, ей позвонил Костя.

Голос у него был какой-то странный: то ли виноватый, то ли напряжённый.

– Надо вечером встретиться, – коротко сказал он. – Сможешь?

– Да, – тоже коротко сказала Света, которой было сейчас не до Кости. Эта непонятная история с жалобой выбила из головы все мысли о любви, свадьбе и сопернице.

Но, уже положив трубку, она вдруг заволновалась. Для того, чтобы дать толчок женской фантазии, нужно всего лишь внести интригу непонятной фразой, а уж выводов дама понаделает столько, что кавалеру и не снилось. Женщины умеют извлечь максимум несуществующей информации из тона любимого, тембра голоса, звукового фона и даже порядка слов в его фразе. Именно из ничего не значащих фраз они делают самые распространённые выводы из серии «я толстая», «ты меня не любишь» и «у тебя кто-то есть».

Медленно осознав, что голос у Кости был не такой, как всегда, Света резко переключилась с рабочих проблем на личные. Тем более, что рабочих проблем у неё теперь не имелось по причине отсутствия самой работы. Это было особенно актуально, учитывая, что она вписалась в ипотеку.

Бросив заявление секретарю Шурочке, которая таращилась на уволенную, как окунь на рыбака, словно мадемуазель Рощина и к ней могла немедля начать приставать, безработная и оскорблённая Светлана вышла на улицу. До встречи с Мануровым была ещё масса времени. Она твёрдо решила Косте пока ни о чём не говорить. Мужчины не любят проблемы и, как следствие, женщин с проблемами.

…Мысли хаотично метались по лабиринтам извилин, сталкиваясь друг с другом и снова разбегаясь в разные стороны.

Кто, зачем, для чего?

Чтобы убить время, Света пошла в кафе, заказала какой-то непонятный салат, украшенный пожухлыми листьями, и позвонила Катерине.

– А с кем у тебя сейчас самый большой напряг? – хмыкнула Катя. – С секретаршей твоего женишка. Вот она и нажаловалась. Тут к бабке не ходи.

– Да ну, – не согласилась Света. – Она знать не знает, где я работаю. И ума у этой Лены на такое не хватит.