Жених для васконки - [41]

Если так подумать, в этом нет ничего предосудительного, чтобы сделать вид, что совершеннейшая глупость — смешная вещь. Я же подыгрываю подругам, когда вижу мышь: кричу точно так же как Армель и запрыгиваю на диван не хуже Авроры. Почему бы не подарить мужчине немного иллюзии, что он обладает прекрасным чувством юмора?

Все так же молча месье Отис проводил меня к середине зала, где Эрик уже распределял пары. Мы с менталистом замерли друг напротив друга. Это же катастрофа! Если я не смогу покорить менталиста за этот танец, можно забыть о каких-либо надеждах на совместное будущее.

— А вам нравятся бранли? Я их не очень хорошо знаю и порой путаюсь.

— Не волнуйтесь, мадемуазель, этот танец очень простой, — улыбнулся месье Отис и поднял руки, нисколько не смущаясь, когда наши ладони почти коснулись друг друга.

Заиграла музыка и весь зал словно вытянулся, едва не привставая на носочки, в ожидании музыки.

Я нахмурилась. Совсем иначе мне представлялся бранль. Разве танцы это не время кокетства и томных взглядов? И уж никак не фальшивой улыбки и парочки рассеянных кивков. Этого ли я хотела, так нагло делая шаг вперед? Определенно нет! А почему так произошло?

Я обернулась на мадемуазель Розетт. Могло ли так получиться, что мой «Персефорест» и эта девушка влюблены друг в друга? Но нет, Розетт уже во всю о чем-то шепталась с другими студентками и даже не следила за нами! Сыграй со мной судьба такую шутку, я бы конечно не кинулась выцарапывать сопернице глаза, но внимательно бы следила за танцующими.

Едва закончилось вступление, все дружно застучали каблуками, отбивая положенные движения танца. Мне стало смешно: будто кони в стойлах!

Разом представила себя в образе молоденькой кобылки трехлетки с ярким пятнышком на лбу. Точь-в-точь как моя любимица Снежка в «Гнезде». И пасемся мы такие целым табуном на залитой солнцем лужайке. Месье Отис вполне мог быть прекрасным конем шоколадного цвета: от носа, до кончика хвоста. Вот та девушка — серой в яблоках, а некроманты, наверняка, вороные с белыми «носочками». А мадам Франсуаза…

Юноши трижды громко «побили копытом» и замерли, ожидая нашего хода. Закусила губу, как если бы закусила удила и, задорно улыбнувшись равнодушному месье «Персефоресту», топнула ножкой. Подмигнула явно растерявшемуся магу и с поворота обошла соседа слева, встав в пару с боевиком. Покосилась на месье Отиса и удовлетворенно кивнула, менталист проводил меня удивленно-заинтересованным взглядом. Вот так! Боевик, который принял, видимо, мою радость на свой счет, разом воодушевился и даже приосанился.

Ритм музыки все убыстрялся, а я споро отбивала удары и, взмахнув юбкой, меняла партнеров. И у каждого следующего глаза горели не меньшим блеском, чем у меня. А я и не знала, что танцевать можно так!

Сердце колотилось как бешенное, а у меня в груди воздуха становилось все меньше. Перед глазами все плыло, то ли от опьянения музыкой, то ли от того, что корсет с каждой минутой все сильнее впивался в бока. Дурнота стремительно накатывала, и я с облегчением вдохнула, когда мы таки завершили раунд и вернулись к своим партнерам, что ознаменовало конец танца. Конечно, в условиях настоящего бала мы бы продолжили, но на занятиях обычно ограничивались только полным кругом.

Магический артефакт медленно затихал.

Я ухватилась за руку месье Отиса, восстанавливая душевное равновесие. Хотя окружающий мир так и не прекращал своей безудержной пляски, каждый раз исполняя новое па под другим углом.

— Мадемуазель Эвон? — Взволнованно спросил месье Отис, — вы плохо выглядите, вам нехорошо?

— Все в порядке месье, — улыбнулась сквозь силу. — Немного закружилась голова.

— Принести вам воды?

— Если вам не сложно, — пролепетала, разом растеряв всю храбрость оттого, что менталист низко наклонился ко мне, чтобы спросить о моем самочувствии.

Это же идеальный вариант! Видя мое недомогание, месье Отис определенно обязан обо мне позаботиться. Правда мне отчего-то было гадко будто я обманывала «Персефореста» ради короткого мига внимания. Хотя я и не притворялась, мне действительно было дурно. Пожалуй, стоило согласиться на предложение подруг подняться наверх и переодеться.

Придерживая меня под локоть, месье Отис отвел меня к ближайшим скамейкам, где было относительно безлюдно. Менталист помог мне сесть и, взяв из моих рук веер, начал им обмахивать мое лицо.

— Вы способны контролировать себя? — Тихо прошептал юноша и со стороны, наверное, создалось впечатление приватного разговора. Так могли говорить влюбленные, уединившиеся ото всех.

— Что? — Удивленно захлопала глазами, с трудом фокусируя взгляд на спутнике.

— Ваши чувства, вы удержите их, если вам станет хуже? — Терпеливо повторил «Персефорест», — в зале восемнадцать менталистов, которые контролируют себя значительно хуже, чем студенты с факультатива, ваше состояние может стать настоящей катастрофой. А уж после всплеска эйфории во время танца, которая затронула всех студентов, кто был в круге, это может стать тяжелым повторным ударом.

Я с ужасом огляделась. Всплеск, затронувший всех… и правда, как я не подумала об этом? Тот лихорадочный блеск в глазах боевика был не случаен и появился уж точно не потому, что маг был сражен моей красотой!