Жена завоевателя - [17]

Гвин нащупала на поясе один из войлочных мешочков, развязала шнурок и высыпала на стол его содержимое. Золотые и серебряные монеты обрушились на щербатый стол, громко звеня в мгновенно притихшей комнате. В тускло освещенной хижине они блестели очень ярко. Гвин посмотрела прямо в изумленные глаза Клида.

– Пожалуйста. Мне надо туда попасть. Сегодня вечером! Мой дом в опасности. Если я не смогу остановить лорда Эндшира…

Клид крякнул:

– Марка фиц Майлза?

– …мой замок падет, и мои люди погибнут.

Она замолчала и уставилась на огонь широко открытыми глазами.

Взгляд Клида стал настороженным.

– Почему бы вам не назвать свое имя, мисси?

Она вскинула подбородок:

– Мое имя принадлежит только мне, и я бы хотела, сэр, чтобы так оставалось и впредь. Правда заключается в том, что в этом случае для всех нас будет безопаснее.

Она увидела, как из-под его бороды по лицу расползается медленная улыбка, и выглядело это неприятно.

– Но раз я тебя не знаю, девочка, то едва ли могу тебе доверять.

По комнате раскатился низкий и зловещий смех. Мужчины переглядывались.

Клид снова повернулся к ней.

– Здесь целая куча золота, слишком много для одной девчушки… и носить его тяжело.

– Возьмите его.

Она толкнула к нему горку монет.

– …и мне думается, что ты сама стоишь гораздо больше, чем любая куча денег. Поэтому я снова тебя спрашиваю: как твое имя и где твой замок, которым так сильно хочет завладеть фиц Майлз?

В голове у Гвин уже было готово с полдюжины ответов, но она нашла наилучший выход – ложь. И внезапно сказала:

– Мне нужно в отхожее место.

– Ступай-ступай, – махнул он рукой. – Иди с ней, Элфрида. Покажи, где наше отхожее место.

– Не вздумай что-нибудь учудить, – предупредила Гвиневру женщина, когда они отошли на какое-то расстояние от дома.

Гвин улыбнулась ей самой дружелюбной улыбкой и махнула рукой, попросив не смотреть в ее сторону.

– Что я могу учудить и куда могу спрятаться?

Элфрида отвернулась и отошла от нее.

А Гвин бросилась бежать что есть сил.

Глава 9

Она добралась до Хиппингторп-Холла, и ее проводили внутрь, угрожая ножом. Это лезвие опустилось бы ей на шею, если бы они узнали, кто она, но, к ее удивлению, нож был только отчасти обнажен. Другая его часть оставалась в ножнах. Она выглядела как дама благородного происхождения, оказавшаяся в несчастье. Какую опасность могла представлять женщина в подобном состоянии?

– Леди Гвиневра, – приветствовал ее сам Хиппингторп и поднес к губам ее руку. – Что мне думать по поводу вашего неожиданного визита? Где ваш отец?

Он огляделся, будто рассчитывал на появление из-за дубового столба Жонесса де л’Ами.

– Его… нет.

– А! – Хиппинг повернулся к ней, и его глазки сверкнули, а выражение их обрело жесткость. – Он всегда считал, что слишком хорош для таких, как я, баронов низшего порядка. А? Лорду Эверуту все казались недостойными.

Гвин с трудом удержала на лице улыбку.

– Нет, милорд, это не так. Мой отец всегда почитал всех людей короля. Но раз уж вы упомянули об этом, должна признаться, что я здесь по ничтожному поводу.

Брови его взметнулись вверх, хотя взгляд он опустил. Кустистые брови поднялись почти до линии волос.

– Что случилось, леди?

Он пошире распахнул ее плащ, и перед ним открылось неприглядное зрелище ее порванного и заляпанного грязью платья.

– Милость Господня, что это?

– Это Марк фиц Майлз.

Хиппинг посмотрел на нее, продолжая держаться за капюшон ее плаща.

– Силы небесные! Эндшир? Он напал на вас?

Она кивнула, испытывая огромное облегчение и легкость в мыслях. Хиппинг был почти ручным бароном, но все же дворянином, и он ей поможет.

– Какая муха его укусила? Ваш отец потребует его головы.

– Мой отец скончался. Хиппинг отпустил ее плащ:

– Жонесс де л’Ами скончался?

– Да. Милорд граф отошел в лучший мир две недели назад, упокой Господь его душу. Я накануне сообщила об этом королю и его советникам. И, как видите, – усмехнулась она горько, – фиц Майлз недолго сокрушался.

– Нет, но… – Хиппинг отвечал с отсутствующим видом. Взгляд его стал отстраненным.

Он уставился в пространство, потом щелкнул пальцами, призывая слугу, и распорядился приготовить для нее ванну.

Колени Гвин чуть не подгибались от облегчения. Сам Хиппинг повел ее вверх по лестнице в одну из комнат второго этажа. Это была маленькая, но чистая спальня с узкой кроватью, матрасом, набитым соломой, и маленьким оконцем.

– Благодарю вас, – выдохнула Гвиневра. – Превосходно!

Он повернулся к ней:

– А теперь скажите мне, что у вас за дело.

– Я должна поговорить с королем. Марк пытался меня убедить, что король Стефан одобрил союз между ним и домом Эверута, но я полагаю, что мой король никогда бы не согласился на такой союз.

– Едва ли, – подтвердил Хиппинг. – Нет, он не одобрил бы союза наследницы де л’Ами с бароном низшего ранга.

Гвин ощутила легкое беспокойство, но улыбнулась, стараясь выказать бодрость.

– Король высоко оценил бы ваше слово, если бы вы высказались в мою пользу, милорд. Ручаюсь.

– Неужели? Как мило.

Он взял ее за руку, подвел к постели и усадил, потом отступил на несколько шагов:

– Скажите мне, леди Гвиневра, как вы выдерживаете подобное напряжение?

– О, прекрасно, милорд, – смущенно засмеялась она, стараясь понять его внезапную озабоченность. – Такое всегда тяжело переносить, но я справляюсь с этим недурно.