Жена немецкого офицера - [37]
«Она хотела быть с родными, – объяснила я. – Я бы тоже уехала, если бы могла быть с мамой».
Она взяла меня за руки. «Твои руки нужно побаловать, – сказала она и аккуратно втерла в мои растресканные, мозолистые ладони сладко пахнущий крем. Само ощущение ее крепких пальцев на моих руках и этот аромат словно возвращали меня в цивилизацию и городскую жизнь. – Крем возьми себе. Каждый день дважды наноси его на руки, и скоро снова почувствуешь себя женщиной».
Следующим вечером, к великому облегчению Юльчи, я села на поезд до Хайнбурга. Этот город находится у чешской границы – вообще же вся та область знаменита удивительными птицами, тенистыми лесами и роскошными фермами. В сумке у меня лежали полученные от фрау Доктор документы. Я им не доверяла и сидела очень прямо, про себя репетируя то, что скажу гестапо.
Деньги на билет я накопила, откладывая еще с Остербурга. Партийный билет я украла у какого-то незнакомого человека по дороге из Ашерслебена и наклеила в него свою фотографию. В Вене у меня нет ни друзей, ни родных. Все уехали. Мне никто не помогал. Мне никто не помогал. Никто.
Все эти волнения привели меня в самую настоящую сказку братьев Гримм, залитую светом нежной летней луны. Шумный дядя Кэте ждал меня на станции вместе с лошадью, запряженной в двуколку. Он был толстый, волосатый и очень дружелюбный; тем же отличалась и его лошадь. Кэте сообщила дяде, что я страдала расстройством пищеварения, и для выздоровления мне требовался свежий воздух и хорошее питание. Пока лошадь цокала копытами через чудесный городок, дядя расписывал, какими яствами угостит меня его супруга. Меня ожидали свиные отбивные, куры на вертеле, вареники и sauerbraten, соленые огурчики и картофельный салат.
«Звучит прекрасно», – пробормотала я. Меня тошнило.
Ночь я провела в огромной кровати, под целым ворохом одеял. На туалетном столике уютно расположился домашний алтарь: портрет Адольфа Гитлера в окружении свежих цветов и миниатюрных нацистских флажков. Фюрер следил за моим сном.
За завтраком меня затошнило от запаха каши и вида яиц, хлеба и бекона. Я выбежала на улицу. Чуть позже наш радушный хозяин пригласил всех прокатиться на возке по цветущим окрестностям. Кроме меня, на ферме была еще семья из Линца – мужчина, женщина и два бледноглазых внука. Эту поездку для них спонсировала основанная Гитлером программа «Сила через радость»: фюрер предлагал гражданам рейха посещать различные достопримечательности страны. Хозяин приготовил для нас богатый пикник.
Глубоко вдыхая теплый воздух, я старалась понемногу есть и настраивала себя: «Восстанавливай силы. Лечись. Это ценная возможность».
Фермер между тем начал разговор о величии фюрера. Что он за человек! Покровитель искусств, друг детей! Какое прекрасное будущее ждало всех нас благодаря его вдохновенной работе! Lebensraum – жизненное пространство. Зеленые поля России, «пустоши» Польши. Все ли видели запись, как Гитлер с триумфом марширует по Парижу? Как счастлива Австрия наконец объединиться со своими немецкими братьями и вернуть себе право на мировую власть, коварно украденное у нее проклятыми евреями!
Он поднял свою кружку с пивом. «За здоровье фюрера! Хайль Гитлер!»
И его гости, довольные бурливыми ручьями, щебетом птиц, волшебным лесом и вкусной пищей, счастливые, как кошки, нализавшиеся сметаны, в один голос воскликнули: «Хайль Гитлер!»
Я сбежала к кустам. Меня нещадно рвало. Фермер сочувственно прошептал кому-то: «Бедняжка. Это подруга моей племянницы Кэте. Все время ее тошнит. Что-то с желудком, кажется».
Не прошло и нескольких дней, как я вернулась в Вену. Жена фермера уложила мне с собой хлеба, ветчины, сыра и несколько домашних пирогов-Stollen. Я поставила все это богатство на стол к Юльчи. Малыш Отти сосредоточенно грыз пирог своими крошечными зубками. Хоть это меня обрадовало.
С Кристль мы встретились в кафе. Она казалась как никогда красивой и сильной, но у рта пролегла напряженная морщинка. Ей все еще приходилось прятать Берчи. Многие ее бывшие поклонники, как и ухажеры ее сестры, погибли на войне.
«Помнишь Антона Ридера, он еще пошел учиться на дипломата?»
«Нет. Только не это. Не говори».
«Он умер во Франции».
Я его оплакивала. Возможно, мы с ним могли друг друга спасти.
Кристль очень волновалась за отца: он работал инженером вермахта на Русском фронте. «По радио русских высмеивают, – объяснила она. – Каждый день рассказывают, что они ничего не стоят, что из-за большевизма русские отупели и голодают. Но моя мама была русской. В болезни она терпела боль, как Афина. Думаю, с русскими у нас проблем будет куда больше, чем думает фюрер. – Кристль обняла меня за плечи. – Что будешь делать?»
«Не знаю. Наверное, все-таки придется ехать в Польшу».
«Лучше держись поближе к этой Нидераль, – сказала Кристль. – У нее большие связи. За раннее вступление в партию ей выдали магазин, раньше принадлежавший Ахтерам. Приятная семья, хорошо, что им хватило мозгов сразу отсюда уехать. В отличие от тебя, моя гениальная подруга».
Она легонько меня толкнула. Я не смеялась. Как верно сказала Юльчи, иногда шутки не к месту. Тогда они были совершенно не к месту.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Данная книга не просто «мемуары», но — живая «хроника», записанная по горячим следам активным участником и одним из вдохновителей-организаторов событий 2014 года, что вошли в историю под наименованием «Русской весны в Новороссии». С. Моисеев свидетельствует: история творится не только через сильных мира, но и через незнаемое этого мира видимого. Своей книгой он дает возможность всем — сторонникам и противникам — разобраться в сути процессов, произошедших и продолжающихся в Новороссии и на общерусском пространстве в целом. При этом автор уверен: «переход через пропасть» — это не только о событиях Русской весны, но и о том, что каждый человек стоит перед пропастью, которую надо перейти в течении жизни.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.
Реальная история Тибора «Тедди» Рубина – жертвы Холокоста и героя Корейской войны, награжденного Медалью Почета.В 1944 году тринадцатилетний венгерский мальчик по имени Тибор Рубин был схвачен фашистами и отправлен в концлагерь Маутхаузен. После окончания войны, ему удалось выбраться из лагеря живым, и, пережив Холокост, он прибыл без гроша в Америку, едва говоря по-английски.Через пять лет в 1950 году Тибор поступил добровольцем на военную службу в армию США для участия в корейской войне. Тибор попал в плен, где благодаря опыту пребывания в лагере Маутхаузен смог уберечь товарищей от смерти.Из Кореи он смог вернуться только в 1953 году, однако потребовалось более полувека, чтобы признать заслуги еврейского иммигранта перед вторым отечеством, как вышедшие за рамки служебного долга.
Члены «зондеркоммандо», которым посвящена эта книга, это вспомогательные рабочие бригад в Аушвице-Биркенау, которых нацисты составляли почти исключительно из евреев, заставляя их ассистировать себе в массовом конвейерном убийстве десятков и сотен тысяч других людей, — как евреев, так и неевреев, — в газовых камерах, в кремации их трупов и в утилизации их пепла, золотых зубов и женских волос. То, что они уцелеют и переживут Шоа, нацисты не могли себе и представить. Тем не менее около 110 человек из примерно 2200 уцелели, а несколько десятков из них или написали о пережитом сами, или дали подробные интервью.
История трех женщин, которые смогли пронести новую жизнь сквозь ужасы нацизма. Мужество, решимость и удача не покидали трех молодых матерей на протяжении всей войны, эти же качества помогали им заново выстроить свою жизнь в мирное время. Приска, Рахель и Анка, не подозревая о существовании друг друга, прошли свой путь из счастливого детства в амбициозную юность, но голубое небо затянулось колючей проволокой, и воздух наполнился пылью из праха миллионов беззащитных людей. Девушки стойко переносили удары судьбы, откладывая слезы и переживания до момента своего освобождения.