Жена нелегала - [23]

«Вот и я теперь его «подпитываю», — думал Данилин. — И зачем я только в это во все влез?»

Но виду не подавал. Энергично тряс руку Николая Ивановича, улыбался ему… А тот не особенно улыбался в ответ. Вообще, алкоголик алкоголиком, а повадки некоторые сохранил. Даром что нос в характерных красных прожилках, что лицо обрюзгло и глаза слезятся. Все равно взгляд холодный, ничего не выражающий. И голос плоский, без натуральных взлетов и падений. И говорит очень тихо.

Данилин читал где-то, что это такой профессиональный прием, вынуждающий собеседника постоянно напрягаться, чтобы расслышать сказанное. А в напряжении ты неизбежно проигрываешь психологически, тебя легче сбить, «расколоть».

«Это он, наверно, по привычке… Я же не на допрос к нему явился… скорее, в данном случае, наоборот», — думал Данилин. Но все не мог избавиться от ощущения, что это именно его допрашивают.

Встреча происходила на Покровке, на одной из квартир Мишиного друга-бизнесмена, случайно оказавшейся временно свободной. По всему было видно, что жильцы выезжали в спешке, большую часть мебели и обстановки вывезли, но какие-то фрагменты остались. Лучше всего сохранилась кухня, и они с Николаем Ивановичем там и заседали, пили чай. Данилин бессовестно рассчитывал, что собеседник соблазнится и чем-нибудь покрепче, и на этот случай притащил с собой маленькую бутылку «Джека Дэниелса». Думал, что алкоголь позволит ему, Данилину, контролировать ситуацию. Но Николай Иванович был настороже, предложение «выпить бурбончика» решительно отклонил, даже, кажется, рассердился.

Данилина на встречу привез на своих раздолбанных «Жигулях» все тот же Миша Филатов. По дороге он даже пытался уйти от потенциальной слежки, но делал это настолько неубедительно, что Данилин не выдержал и сказал: «Что, проверяться тебя в Военно-политической академии учили?» — «Да нет, так, понахватался от друзей», — сконфуженно отвечал Миша. «Ну и еще «Семнадцать мгновений весны», Штирлиц и прочее», — хотел добавить Данилин, но не стал. Пусть чуть-чуть в шпионов поиграет человек, никого и ничего от этого не убудет. Да и сам Данилин не знал, как себя вести в этой новой для него ситуации; впрочем, непонятно было, насколько всерьез надо ее, ситуацию эту, вообще воспринимать.

Но вот условный Николай Иванович воспринимал себя и все происходящее чрезвычайно серьезно. Мише присутствовать при разговоре не разрешил, как его ни уговаривали. И тот уехал куда-то по своим делам, оставив их с Данилиным наедине.

Довольно долго разговор не клеился, что-то бывший чекист такое ворчал, говорил неразборчиво, ругал погоду, Ельцина, новые времена, а Данилин быстро устал напрягать слух, тем более что скучно было слушать всякую ерунду.

Наконец незаметно как-то приблизился к главной теме. Данилин вдруг услыхал знаковое слово: «похищение».

— Что-что, простите, я не расслышал, вы говорите, похищениями людей за рубежом Управление «С» занимается? Это то самое, где генерал Трошин много лет командовал?

— Я говорю, исторически Управление «С», бывшее Тринадцатое, создавалось для осуществления терактов, саботажа, ликвидаций, похищений и тому подобных нелегальных действий…

— А почему «С»? Что-нибудь такое «специальное», наверно, означает?

— Специальное-то специальное. Но вообще даже в ЦК мало кто знал, что это оно так в честь своего первого руководителя было названо — Павла Судоплатова. Судоплатов долго в тюрьме сидел при Хрущеве, а важнейшее управление в разведке тем временем называлось в его честь! Это мы фигу такую в кармане держали… Потом, когда он вышел, мы его поддерживали потихоньку, ведомственную поликлинику ему пробили, больницу, санаторий… Он же выдающийся был чекист. Одна ликвидация Троцкого чего стоит!

— А похищения? — гнул свою линию Данилин.

— Ну да, и похищения тоже.

— А в последнее время такими делами, значит, Трошин занимался?

— Не обязательно. Такие операции теперь носят исключительный характер. Специальная группа может быть для этого создана. Вне управлений. При председателе. А ликвидации как таковые были практически приостановлены в шестидесятых. Исключения были возможны, но только по специальному разрешению Политбюро. А как систему их прекратили.

— А для похищения человека за рубежом тоже решение Политбюро требовалось?

— Смотря какого человека… Андропов мог иногда взять на себя ответственность. А мог решить, нет, вот этого я на себя одного брать не буду. Пусть Политбюро проголосует…

— Но если убийства и похищения стали такой редкостью, то зачем управление «С» существует?

— В основном занимается сбором информации. Общей разведкой. Но с нелегальных позиций.

— А что это такое?

— Легальная позиция — это когда разведчик работает под официальным прикрытием — посольства, торгпредства, корпункта и так далее. Нелегальная — это когда он внедряется в чужое общество в обличье и с документацией иностранного гражданина. Биография ему сочиняется — легенда называется. Был Иван Петров из Павловского Посада, а стал Джон Смит из Детройта, например.

— Был Исаев, а стал Штирлиц?

— Вот-вот, если бы Штирлиц существовал, он мог бы как раз служить идеальным примером нелегального резидента.