Жена Майкла - [5]

Я одна. Я в безопасности. Что делать теперь? Может, позвонить в полицию? Но она лишь непроизвольно включила телевизор. Показывали фильм, но звука не было. Раскрывал рот комментатор, читая по бумажке, на часах позади него — 12.05. Потом возникло жуткое зрелище — раненые солдаты на носилках… люди, одежда, земля, на которой они лежали, все различных мрачных оттенков. Выключив телевизор, она прилегла на кровать.

Сознание ее работало ясно. Не пустое. Наоборот, бурлит картинками. Одна — щетинистые светлые волосы Харли, его насмешливые глаза на загорелом лице. Реймонд и его грязный фартук, грузовик с вмятиной по всему борту, бескрайняя пустыня и горы вдали. С самолета она сама показалась бы в пустыне пятнышком. Красивый парк во Флоренсе; даже лань, про которую рассказывал Харли, и та четко, въявь. Но ее собственное лицо плавало в тумане, и до сегодняшнего утра — никаких событий, сплошное черное пятно.

Перед сном в ее мозгу мешались образы серых людей на носилках, картинка черного телефона на прикроватном столике…

Она проснулась, устав больше, чем до сна, опять разболелась голова, ей страстно хотелось помокнуть в горячей ванне. Лежать бы там и лежать… Но ванны не было, только душ, отгороженный занавеской, не задергивавшейся до конца. Она помылась, пустив воду погорячее. А волосы мыла, пока мраморный обмылок не расползся. Обернув вокруг тела одно полотенце, а вокруг волос — другое, она постирала белье и повесила в комнатке сушиться.

Спала она, наверное, почти целый день, потому что, когда вышла из душевой, уже смеркалось. Она задернула занавески и включила лампу. В большом зеркале над столом — ее отражение до колен. Очень худенькая женщина… девушка? Сколько ей лет не угадать. Где-то между двадцатью и тридцатью? Сбоку на шее темнеет родинка.

Было неловко рассматривать эту незнакомку так подробно, а еще пугало, что она не узнает ее. Опять завернувшись в полотенце, она отвернулась от зеркала с тем же гнетущим чувством, с каким утром рассматривала свое отражение в беленом зданьице во Флоренсе. Может, она попала в ужасную беду и не знает? Или спасается бегством от чего-то, а вспомнит только, когда оно настигнет ее!

Тут взгляд ее упал на телефон. Чего я тяну? В ящике прикроватного столика нашелся телефонный справочник, а в нем — номер воздушной базы в Льюке. Она быстро, не давая себе передумать, накрутила цифры. Может, телефон не работает, мелькнула надежда, но в трубке загудело.

Капитана Деверо разыскали не сразу, она забеспокоилась — не положить ли трубку? Что говорить, она не представляла. Надо, конечно, было порепетировать, а уж потом звонить. — Хэлло?

— … Капитан Деверо?

— Да.

— Капитан Деверо… мне нужна ваша помощь. Вы не знаете… у вас никто не пропадал… не исчез кто знакомый… — Сердце так гулко гнало кровь в ушах, что она едва слышала сама себя.

— Кто это?

— Нельзя ли… нельзя ли встретиться с вами? — какие глупости она бормочет, какой же она ему-то кажется?

— Какого… — звучный, нетерпеливый голос.

— Капитан Деверо, мне надо срочно увидеть вас. Я знаю, это странно, но мне… дали ваше имя и… я должна… Пожалуйста, я не отниму у вас много времени.

На другом конце провода молчали.

— Капитан Деверо, вы слушаете?

Ответ раздался после долгой паузы. Едва слышный, как будто тот задыхался от изумления, или не верил сам себе.

— Лорел?!

— Вы знаете меня? О, благодарение Богу! Понимаете, я заблудилась и не знаю… кто…

— Где ты?

— В мотеле «СОЛНЕЧНЫЙ ОТДЫХ», комната 14. Улицы я не знаю, но могу посмотреть. Тут рядом справочник…

— Неважно, найду. Дай мне полчаса. И, Лорел?..

— Да?

— Оставайся на месте. Никуда не двигайся, — и он бросил трубку.

Она тоже положила трубку и подтянула ноги с расколотых плиток на кровать.

Лорел, Лорел… обретя имя, отражение в зеркале не стало знакомым.

Майкл Деверо. Она прикрыла глаза, ожидая, сейчас всплывет картинка. Но — ничего. Голос не слишком старый, не слишком молодой. Незнакомый. Удивленный… Нет, даже — ошеломленный! А потом — рассерженный.

Майкл Деверо. Отец? Дядя? Брат? Муж? Нет, кольца у нее нет. Случайный знакомый? Ладно, неважно. Он — ее единственная ниточка к миру, который она временно потеряла. Приедет и заберет куда-то. Куда-то в безопасное место. И знакомое. Она мелко дрожала в мокром полотенце, не в состоянии убедить себя, что чувствует облегчение, что все это — реально.

А может — он враг? Придется рискнуть, больше все равно никого нет. Но откуда у нее вдруг враг? Почему ее бросили в пустыне одну — без еды, без денег… без памяти?

Дверь в комнате только одна. Лежа на кровати, она рисовала рассерженного безликого мужчину, стоящего в дверях. Он тянется к ней одной рукой, в другой — зажат нож. Она метнулась в душевую, ноги у нее заплетаются, как во сне, умудрилась вбежать и — в последнюю мучительную секунду — запереться; мужчина барабанит в дверь, вопит: «Лорел! Лорел!» Она отогнала сновидение.

Резкий стук разбудил ее. Она соскочила с постели так резко, что у нее закружилась голова. Сдернув мрачное покрывало, накинула его поверх полотенца — только это и прикрывало ее наготу. Номер освещался сумрачным светом настольной лампы, она приоткрыла дверь на щелочку — и, заглянув в темноту, с облегчением увидела белый воротничок рубашки, У-образный вырез, в рамке темной военной формы, разделенный посредине черным галстуком.