Жена, любовница, подруга... - [13]

Снова Ника встретилась с Татьяной Сергеевной в обеденный перерыв. В маленькой корпоративной столовой свободное место оказалось только рядом с конструктором. С тарелкой в руках Ника подошла к ее столику:

– Не помешаю, Татьяна Сергеевна?

– Садись, садись, Ника! Как тебе удалось с ходу запомнить наши имена-отчества? – Татьяна Сергеевна с искусственной оживленностью приветила Нику и сразу обратилась к ней на «ты».

Ника не призналась, что запомнила одну лишь Татьяну.

Татьяна, старожил фирмы, рассказала Нике много полезного: о распорядке дня, об авралах перед «подачей» проекта, о «горящих» объектах, о премиях и штрафных санкциях для служащих. Затем попыталась выведать, как Ника попала к девелоперам, в отдел развития градостроительных объектов. Ведь, по слухам, платили там вдвое больше, чем в других подразделениях. Отчет Ники о двух высших образованиях и опыте работы с недвижимостью Татьяну не убедил. Она так и осталась в уверенности, что Нику взяли по знакомству.

После обеда Нику снова пригласил к себе Герман Леонидович для обстоятельного разговора – Нике предстояло оценить привлекательность под застройку городских пятен. Генеральный, обычно строгий, решающий дела оперативно, разговаривал с молодой сотрудницей не в пример мягче, чем с другими подчиненными, и дольше. Одновременно он исподволь оценивал ее как женщину, зондируя возможности более близких отношений. Опытным чутьем любимца женщин он понимал, что Ника совсем не так проста и наивна, какой кажется на первый взгляд. И все же решил испытать новенькую – чем черт не шутит! Когда они сели за один стол, то он, развернув перед Никой схему застройки района, как бы невзначай коснулся своим коленом ноги девушки. Ника осталась невозмутима, но и делать вид, что не замечает его движений, не стала. Она твердо произнесла:

– Герман Леонидович, пожалуйста, отодвиньтесь чуть-чуть. Здесь достаточно места.

От неожиданности начальник порозовел, что было, однако, почти незаметно на его изборожденном морщинами пергаментно-песочном лице, и раскатисто рассмеялся:

– Молодец, Ника, выдержала экзамен. Среди вашего поколения немало девиц, что норовят сверкнуть не умом, а ножками, надеясь на быстрое продвижение. Ты, вижу, не из таких. Так на чем мы остановились?

Герман Леонидович не имел обыкновения пользоваться служебным положением, угрожать женщинам карами, чтобы склонить их к близости. Прежде они вешались ему на шею сами. «Старею, – с грустью подумал он, наткнувшись на отпор Ники, – шестьдесят, увы, не сорок пять». Он натянул на лицо маску серьезности и продолжил деловую беседу.

Но вскоре их разговор прервали – в комнату вошла Татьяна Сергеевна. Она не знала, что у директора посетители, поскольку секретарша куда-то отлучилась из приемной. Татьяна окинула фигуру шефа взглядом полным любви и обожания. Глаза ее, увеличенные стеклами очков, светились совсем по-девичьи. Герман Леонидович давно замечал эти взгляды и не знал, как пригасить их сумасшедший блеск. И совершенно неуместным это излучаемое конструктором обожание выглядело сейчас, когда он общался с Никой, наслаждаясь обаянием ее молодости. Татьяна Сергеевна вдруг почувствовала в комнате облачко чужой радости и окатила обоих собеседников уничижительным взглядом. Все ясно: шеф переключился на новенькую. Однако, нерешительно топчась у порога, Татьяна не уходила. Зато Ника свернула чертеж и спросила:

– Я могу идти, Герман Леонидович?

– Идите, Никуля, идите.

Это ласковое «Никуля» обожгло сердце ведущего конструктора. Ее он ни разу не назвал Танечкой, в лучшем случае – просто Таня. Дверь за Никой захлопнулась, и Татьяна Сергеевна осталась наедине со своим кумиром. Вот подходящий момент сказать Герману о своих чувствах – сейчас или никогда! Татьяна приоткрыла рот, но не посмела произнести ни единого слова, хотя чувства распирали ее грудь. Ей хватило смелости только на красноречивый взгляд. Если бы директор откликнулся на это молчаливое признание в любви!

Герман Леонидович прекрасно видел смятение Татьяны, но не отзывался на ее робкий призыв. Он много лет работал с женщинами, и не только работал… Он знал по своему опыту, что для таких особ, как Татьяна, муж всегда остается на первом месте и все эти призывные взгляды так и остаются пустыми авансами. А если даже случится грехопадение, то потом такая невротичка замучает его и себя лавиной разговоров об их обоюдной вине. Такие отношения Герман Леонидович давил в зародыше. Деловым тоном шеф поторопил сотрудницу:

– Татьяна Сергеевна, у вас пять минут. Покажите мне конструктивные элементы, требующие максимум затрат. Надо посмотреть, что тут можно сделать.

Конструктор развернула чертеж, распечатанный на принтере, и, едва справляясь со своими чувствами, стала отчитываться перед начальством. Авторучка, используемая ею вместо указки, дрожала в руке. Никогда, ни за что она не посмеет признаться в любви Герману Леонидовичу! И хорошо, что он не замечает ее волнения, иначе она упала бы в его глазах так низко, что… Пусть, пусть все остается как есть. Она будет любить одна за двоих!

На другой день, вновь обедая с Никой, Татьяна не пыталась играть сердечность. Если накануне внутренняя неприязнь к новенькой возникла интуитивно, то теперь у Татьяны появилось основание держаться с ней холоднее. Ироничным тоном сделала Нике замечание насчет дресскода, заметила, что ходить в таких ярких топах и джинсах у них на работе не принято.