Жена ловеласа - [27]

— У тебя сейчас трудные времена. Мы с Джеффри полагаем, тебе нужна помощь. Многие женщины, оказавшиеся в таком положении, обращаются к психиатру.

К психиатру?! Мэгги почувствовала, как кровь стынет в жилах. Они с Джереми всегда считали, что к психиатрам попадают лишь люди, возомнившие себя Наполеонами.

— Да нет, что ты! Я вполне пришла в себя, — поспешила она заверить Камиллу. — Честное слово, обычно я так себя не веду.

— Но все же подумай об этом, ладно? И еще Джеффри хотел, — где-то поблизости неясно слышался его голос, — пригласить тебя к нам на юг Франции. Это будет тебе полезно.

— О, спасибо большое, вы с Джеффри очень добры. Не знаю, как выразить вам благодарность…

Мэгги испытала огромное облегчение, закончив наконец разговор. И подумала: неужели и впрямь все так плохо? А вдруг, охваченная жаждой мести, она действительно теряет рассудок?

Тем временем месть Дельфине, казалось стала смыслом жизни Золтана. Он старался забыть о собственных корыстных мотивах и рассматривать задачу не как потенциально выгодное в денежном отношении предприятие, а как повод проявить героизм, дремавший в глубинах его мадьярской души. Мадам — хоть уже и не юная девица, но все-таки дама, — безусловно, страдала, и он как галантный кавалер не мог спокойно спать, не устранив причину ее расстройства.

Большую часть дня Золтан проводил в баре напротив телецентра. Там он заводил дружбу с рабочими, шутил с ними на отвратительном французском, а когда посетителей было мало — играл в карты с хозяином, смотрел по телевизору футбольные матчи между командами «Пари Сен-Жермен» и «Марсель» и оказывал кому придется небольшие услуги, стараясь примелькаться.

В итоге Hongrois[58] стал популярной фигурой в округе. Его как настоящего мастера приглашали ремонтировать лопнувшие трубы и арматуру осветительных приборов. А Золтан тем временем составлял у себя в голове картину: кто, где и с кем работал, что на каком этаже телецентра и в какое время происходило. Дельфину, как выяснилось, там не особенно любили — впрочем, это открытие не удивило его. Она работала на третьем этаже, в угловом офисе, вместе с Лероем — режиссером вечерних новостей, группой многочисленных помощников и технических специалистов.

Примерно через три недели после того, как Мэгги огласила свой план и дала команду приступить к его исполнению, у Золтана появилась хорошая возможность. Во время обеденного перерыва внезапно отказал распложенный на первом этаже здания телецентра автомат выдававший кофе. Штатный технический работниц ушел обедать, и его не могли найти, а тем временем на первом этаже собралось множество людей, жаждущих чего-нибудь освежающего, и помещение наполнилось шумными возмущенными возгласами. Золтан сидел в кафе, перед ним стояли omellete au fromage[59] и ballon de vin rouge,[60] когда туда вбежал Леон, один из вахтеров:

— Alors, viens, mon'vieux, on a besoin de toil[61]

Он повел Золтана через дорогу, торопливо подталкивая в спину, и прицепил ему на лацкан темно-синего пиджака пропуск работника телецентра. К счастью, обнаружить причину поломки оказалось несложно, и Золтан привел автомат в исправное состояние менее чем за полчаса. Его одобрительно похлопали по спине: «C'est genial, Hongrois!»[62] С царственным взмахом руки венгр отказался от вознаграждения. Несколько человек пообещали вечером угостить его в баре. Собираясь покинуть телецентр, Золтан аккуратно спрятал пропуск в ящик с инструментами.

Вернувшись в бар, он сразу же позвонил Мэгги и торжественно провозгласил:

— Мадам, наше время наконец пришло.

Было условлено: теперь мадам весь вечер будет сидеть у телефона, ожидая следующего шага.

Золтан выяснил, что Дельфина приходила на работу в семь вечера и оставалась там допоздна. Дожидаясь нужного момента, он едва мог усидеть на месте. Без пятнадцати семь Золтан уже стоял в дверях бара, прислонившись к косяку, курил и наблюдал за входом в телецентр. Докурив вторую сигарету до половины, он был вознагражден за терпение: длинноногая Дельфина выскользнула из «мини-купера» и зашагала к дверям. Он затоптал окурок и взял ящик с инструментами, на прощание крикнув через плечо: «A tout a Fheufe, Gaston!»[63]

Охранники менялись в шесть вечера. Золтан точно знал это, поскольку частенько выпивал в баре с Леоном, когда тот уходил с работы. Жизнь при коммунистическом режиме и пятнадцать лет работы водителем в посольстве научили Золтана при необходимости становиться невидимым. Он спокойно прошел мимо вахтёра, показав свой пропуск, прибыл на третий этаж — на лифте, повернул налево и, дойдя до конца коридора, нерешительно остановился перед тремя абсолютно одинаковыми дверями.

Одна из них распахнулась, и молодой человек в черной рубашке с галстуком и копной непокорных растрепанных волос выскочил в коридор, оглядываясь и крича на кого-то, кто находился сзади. Золтан увидел за дверью крупного краснолицего мужчину за письменным столом (тот яростно жестикулировал) и Дельфину, взгромоздившуюся на высокий стул, возвышавшийся над клубком проводов и кабелей. Рядом женщина в белом пальто наносила на лицо румяна. Золтан решительно вошел, пока дверь не успела закрыться.