Жена колониста - [8]

Адам отгородился от этого. Его голова была забита песнями, шахматными ходами и историями, которые мать читала ему в детстве, еще до того, как все пошло наперекосяк. Сердце бешено колотилось в груди. За плечами руководителей показался край планеты. Оттенки золотого, желтого и серого были потрясающими. Чертовски поразительными. И все же губы этого придурка продолжали двигаться. Пот щекотал его спину, но горло пересохло, а желудок скрутило. Он не сможет пережить это. Только не снова. Проклятье. Во время войны он пережил нечто похуже, чем пожар, но по какой-то причине смерть Гидеона и Ферриса превзошла все это. Они превзошли каждый адский момент того времени, которое он провел в спецназе.

Все отошло на второй план, пока громовые аплодисменты не вывели его из оцепенения. Кто-то похлопал его по спине и назвал героем. Вокруг собрались люди. Глаза Роуз блестели от слез.

Черт.

Он не был героем. Он никого не спас. Гидеон и Фаррис были мертвы. Он сам чуть не поджарился. Все разговаривали, но он не мог расслышать ни слова из-за крови, пульсировавшей в его ушах. Голоса превратились в бессмысленный звон. Бесконечное, бессмысленное жужжание сводило его с ума. Потом кто-то взял его за руку, и холодные пальцы коснулись его лица. Это было похоже на то, как если бы его резко разбудили и сильно ударили. Он отпрянул, его зрение затуманилось, и хватка на его липких пальцах усилилась.

— Адам, — сказала она. Темные глаза жены не отпускали его, подушечка ее большого пальца терлась о тыльную сторону его ладони, как будто она оттирала пятно. Бесполезно пытаться. Следы ожогов остались там навсегда.

— Мы должны идти, — объявила она ясным голосом среди хаоса. Она уверенно потянула его за руку и повела прочь от толпы людей. Он слепо последовал за ней, так чертовски благодарный, что мог бы расцеловать ее ноги.

Роза шагнула вперед, ее глаза блестели. — Адам…

— Позже, — это все, что сказала его жена. Никто и ничто не замедляло их продвижение сквозь толпу.

Она повела его прямо к лифту. Двери открылись, и они вошли, одни. Двери закрылись, и его жена подошла к экрану коммуникатора на стене. Их руки были вытянуты между ними, как линия жизни, их руки были соединены. Он не был уверен, кто за кого держится, но не мог отпустить. Не хотел. Пока нет. Эта связь, казалось, была единственным, что не позволяло ему развалиться.

Луиза сжала губы пальцами и уставилась на карту, мигающую на экране.

— Кажется, я знаю, где мы находимся.

— Я, э — э, знаю.

— Ох. Хорошо. Она вернулась к нему и удивленно посмотрела на их соединенные руки.

Логично осознал он. Сначала он делал все возможное, чтобы избежать ее, и теперь не отпускает. Но, как ни странно, она не пыталась его заставить.

Казалось, что эти части тела принадлежат двум совершенно разным людям. Пальцы переплелись, ладони крепко сжались. Странно, как хорошо ее маленькая ладонь вписалась в его, как будто они делали это целую вечность. Он поднес ее руку к своему лицу. Под двумя короткими аккуратными ногтями лежал тонкий слой грязи. Интересно, может быть, принцесса не так уж совершенна. Чем же она занималась?

Двери лифта открылись, и они, держась за руки, направились к квартире. Было уже не далеко дом, милый дом. Когда дверь за ними закрылась, он выдохнул с огромным облегчением. Просто отпусти все это. Это заставило его застонать, тихо, устало и жалобно.

Он пережил еще одну службу.

Они стояли молча.

— Адам? — спросила она через некоторое время.

— Да.

— Ты в порядке? Луиза сняла туфли, положив руку на дверь, чтобы сохранить равновесие. Она снизилась примерно на три дюйма, больше не соответствуя его росту. Она сжала и разогнула пальцы, и издала тихий, счастливый звук. Это было мило. О том, чтобы попросить ее снова надеть сексуальные туфли, не могло быть и речи, каким бы тяжелым ни был его день.

— Я в порядке. Спасибо. Его взгляд вернулся к их соединенным рукам. Точнее, к ее ногтям. — Иди сюда.

— А?

Адам подвел ее к двухместному столику, где оставил свой перочинный нож.

— Не двигайся. Он щелкнул двухдюймовым лезвием и почувствовал, как она вздрогнула. Она дернула рукой, но он не отпустил ее. — У тебя грязь под ногтями.

Она широко раскрыла глаза. — Ох. Я собиралась ее убрать.

Даже при слабом освещении он видел, как она покраснела, и невольная улыбка расплылась по ее лицу. — Спасибо.

Она расслабила руку, и он склонился над ней и принялся за работу, осторожно убирая грязь из под ее коротких ногтей. Работал он, не спеша, потому что не хотел ошибиться и сделать ей больно, и, кроме того, он уже привык держать ее за руку. Поэтому он и не торопился. Это было приятно — странно, но приятно.

Его спасла жена. Внутри возникли теплые, смутные чувства.

Это занятие подразумевало, что они должны стоять рядом, а она стояла прямо там, рядом с ним. Цитрусовый запах ее шампуня или чего там еще витал вокруг них. Ее плечо коснулось его, и он замер, слишком сильно ощутив ее присутствие. Рука напряглась, он ждал, не повторится ли это снова. Ее дыхание согревало сбоку его шею. Едва ощущалось, удивительно, но ему нравилось всё это, очень.

— Чем ты занималась? — спросил он.