Жена художника - [16]
За много лет совместной жизни в семье не было ни одного конфликта. Мама радовалась, что у нее такой хороший зять. Володя тактичный человек, да и мама Елизавета Ивановна терпеливая, скромная женщина. Не только помогала по дому, но и с правнуками сидела, молилась потихоньку, чтобы никто не замечал. Так прожила до 85 лет. В ясном уме и на своих ногах. Говорила про себя так: «Гости придут, я с краешка сяду, капустки-то не попрошу». Значит, скромная была и считала, что просить нехорошо. На разные случаи жизни у мамы были прибаутки, которые она всегда говорила к месту, с юмором. Над каждой можно подумать.
Вот такие:
— Пришла беда — отворяй ворота!
— Что есть в печи — все на стол мечи!
— Лень, а лень, отвори дверь! — Сгорю, да не отворю!
— Вот беда: булка хлеба упала в бочку с медом!
— Хороша дочка Аннушка: хвалят мать да бабушка!
Жили мы дружно, весело и шумно отмечали дни рождения. Выпускали газеты, готовили самодеятельность, что-то всегда сочиняли. Когда маме исполнилось 80 лет, собрали большое застолье из родных и близких: Салмановы, Шляховы. Выпустили газету, украсили комнату. А мама говорит: «Ох, так долго живу, даже неудобно».
Дожила мама и до правнуков. Тёмочка так детсад не любил: лучше с бабой Лизой останусь. Сядут на диван, мама ему читает книжку, а он уже наизусть знает и поправляет ее. Старый и малый отлично ладили. И Лизоньку Ирину успела немного понянчить. Всем старалась помочь.
И умерла мама, как святой человек. Вечером лепили пельмени, сидели на кухне, разговаривали. Насмотревшись передач по телевизору, все переживала за волнения в мире. А ночью ей стало плохо. За 20 минут ушла. Ахнула, и все.
За несколько дней до ухода мама мне говорила, чтобы мы жили мирно с сестрой, теперь вам ничто не мешает, у вас разные дачи. Мы выполнили ее просьбу.
27. Мой отец — Василий Михайлович Филиппов
Я уже писала, что отца посадили на 10 лет, а выпустили досрочно, через 9 лет. Потом он мало про лагерь рассказывал, никогда не ругал обидчиков, а говорил, что в жизни бывают ошибки. Признавал, что был жертвой, но злобы не таил. Наоборот, говорил, что в лагере «получил высшее образование». Как это, почему? Потому что вместе с ним сидели умнейшие, образованные люди, доктора наук, профессора, и учили тех, кто этого хотел. Дед и прошел там свои университеты. Вернулся седой, почти без зубов, таким мы его и помним. Энергичным, шустрым, работящим и худым.
Если баба Лиза была всегда кругленькой, маленькой, неспешной, плохо ходила, ноги и поясница смолоду болели, то дед не ходил, а практически бегал, то в магазины через всю деревню, которые называл «верх», «низ», «к Ире», то в свою контору, то к соседям «покалякать».
Конечно, маме хорошо было с ним в деревне. Свой дом, летняя кухня, баня, сад, большой огород, беседка для посиделок летом. Вдоль забора летом стеной стоял золотой шар, вьюны заплетали беседку, цвели огромные георгины, гладиолусы.
Дом был с печным отоплением, и летом дед заготавливал на зиму дрова. Покупал машину бревен, нанимал мужика с бензопилой, тот распиливал на пни все стволы. Кругляки перекатывали в дровяник, и там дед их колол и складывал дрова вдоль стен в поленницу. А зимой охапками приносил их к печке, которая стояла в центре дома, отапливая по кругу две комнаты и кухню.
В большом дворе все было для детей и внуков: песочница, качели в форме доски, перекинутой через круглый пень, чтобы качаться вдвоем, и настоящий теннисный стол в центре. Конечно, на нем и лук сушили, и чеснок, и фасоль, и подсолнухи чистили, ставили таз для стирки. Но главное — резались в теннис, причем как-то все на-учились и говорили: «Давай постукаем». Когда собирались вместе, дочки с семьями, да еще в гости друзья Пильники приезжали из Новой Сысоевки, то играли парами на вылет. Вот шум стоял, что соседи думали, не знаю.
У деда с бабой была собака Рекс, черная овчарка. Сидела в будке на цепи, но была дружелюбной и ласковой. Стоит сказать: «Рекс, пойдем купаться!» — Ох и радовался! Давай прыгать, визжать — скорей отвяжите, несется впереди, прыгает в реку с обрыва и возвращается мокрый, трясется, чтобы всех нас обрызгать. А плавал в реке рядом, мешался, вроде охранял нас, стерег.
Володя не часто приезжал в деревню, но уж когда был там, то всегда ходил на рыбалку на дальние озера. Наш дед был не рыбак, и муж нашел напарника, другого деда из деревни. Заходил за ним в 5 утра, и шли вместе за червями и за рыбой. Всегда приносил карасей и сам жарил их в сметане. Очень вкусно.
Дед Вася вставал обычно в 6 утра, варил яйца в мешочек, заваривал крепкий чай, наливал 6 стаканов с подстаканниками и ждал, когда остынет, чтобы выпить. Дома было собрание сочинений Горького, и дед читал по нескольку раз каждый том. Часто садился за счеты и писал свои сметы. Наблюдая такую работу, внучка Лена спрашивала: «Дед, тебе не скучно считать?» — «Что ты, внучка, это же песня!»
Летом было много ягод в саду: клубника, малина, смородина, крыжовник, вишня. А вот сливы не было хорошей, дед покупал у кого-то ведро желтой, сладкой, ароматной. Все смеялись над Леной, которая так любила эти сливы, что даже ночью ставила на пол у кровати кружку с ягодами. Баба Лиза всегда варила варенье на всех. В летней кухне топили печь, на плите стоял таз с кипящим вареньем, и девчонки крутились рядом, снимая ложками пенки в чашку, но чаще в рот.
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Книга задумана как документальная повесть, политический триллер, основанный на семейных документах, архиве ФСБ России, воспоминаниях современников, включая как жертв репрессий, так и их исполнителей. Это первая и наиболее подробная биография выдающегося общественного деятеля СССР, которая писалась не для того, чтобы угодить какой-либо партии, а с единственной целью — рассказать правду о человеке и его времени. Потому что пришло время об этом рассказать. Многие факты, приведенные в книге, никогда ранее не были опубликованы. Это книга о драматичной, трагической судьбе всей семьи Александра Косарева, о репрессиях против его родственников, о незаслуженном наказании его жены, а затем и дочери, переживших долгую ссылку на Крайнем Севере «Запомните меня живым» — книга, рассчитанная на массового читателя.
Януш Корчак (1878–1942), писатель, врач, педагог-реформатор, великий гуманист минувшего века. В нашей стране дети зачитывались его повестью «Король Матиуш Первый». Менее известен в России его уникальный опыт воспитания детей-сирот, педагогические идеи, изложенные в книгах «Как любить ребенка» и «Право ребенка на уважение». Польский еврей, Корчак стал гордостью и героем двух народов, двух культур. В оккупированной нацистами Варшаве он ценой невероятных усилий спасал жизни сирот, а в августе 1942 года, отвергнув предложение бежать из гетто и спасти свою жизнь, остался с двумястами своими воспитанниками и вместе с ними погиб в Треблинке.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.