Жена господина Мильтона - [43]

— Да, Дик, — заметила мать, — уверена, что ваш «святой» Лука на самом деле ужасный хулиган. Я была против того, чтобы отсылать нашего милейшего Джона Фулкера, который нам верно служил в течение четырнадцати лет, и его любили все прихожане.

Тут вмешался викарий.

— Джон Фулкер! Джон Фулкер! Вы только послушайте эту женщину! Всем известно, как он вел себя: не вылезал из пивной и волочился за бабами. Это был волк в обличье пастыря. Он был ядом для своей паствы, хуже мухомора, комнатная собачка папы, несчастная, вонючая. Во время службы он провозгласил, что тот, чье колено не станет преклоняться во имя Иисуса, будет постоянно болеть! Ваша милость, ваша дочь пытается представить себя чистой и непорочной Сусанной. Но Сусанна оказалась невиновной, потому что старцы, обвинявшие ее, постоянно противоречили друг другу. Здесь же совсем другое. Я собственными глазами видел перед рассветом, что в церкви горел свет, его было видно через северные окна нашей церкви. Я быстро побежал туда и спрятался в кустах. Я слышал голоса внутри. Затем из церкви вышел молодой щеголь со шпагой в руках, он жутко ругался. Я позволил ему уйти, потому что у меня с собой был только садовый нож, и он отправился по дороге к Витли. Потом пришел Нед и начал звонить в колокол, а я ждал в кустах, и наконец из церкви вышла ваша дочь. Она побежала, ее одежда была в беспорядке. Я ее вежливо остановил, а она стала меня грязно обзывать. Сударыня, что это такое, как не распущенность? Разве ваша вторая дочь, мисс Зара, сама не сказала нам, что ее разбудили камешки, стучавшие по окну, и это было после полуночи, и она слышала, как какой-то мужчина что-то тихо сказал, и потом она снова заснула, но еще раз проснулась перед рассветом и обнаружила, что ее сестры в комнате нет?

Я сразу поняла, какой ветер прихлопнул дверь кладовки. Мне стало ясно, что моя хитрющая сестрица не спала, когда я уходила, тихо отправилась вниз за мной и из вредности заперла дверь, а теперь лгала, чтобы спастись от наказания.

— Заре часто снятся странные фантазии, — заметила я. — Могу поклясться перед Богом, что никакие щеголи не швыряли мне в окошко камешки в полночь, а если и швыряли — я все проспала. Теперь мне придется защищать себя против ваших обвинений, как это делал Сусанна. Но ей было легче, потому что у нее был защитник, и он сбивал с толку стариков перекрестным допросом, а мне придется защищаться самой. Скажите, если кто-то швырял камешки в мое окошко в полночь, а я встала и ушла, каким образом дверь, через которую я ушла, снова оказалась заперта, и ставни тоже были закрыты? Я уверена, что если расспросить слуг, то ни один из них не скажет, что дверь была открыта, или что ставни не были закрыты. А вот дверь церкви была открыта, церковь вообще плохо охранялась с тех пор, как к нам пожаловал этот человек.

Отец утвердительно покачал головой и сказал:

— Обратите на это внимание, господин Проктор! Хорошо сказано!

Поддержка отца придала мне бодрости и уверенности, я ведь не сказала ни слова лжи, хотя утаила много правды. Зато оба свидетеля лгали — Зара, когда она сочиняла о мужском голосе, а викарий — говоря о том, что Мун выскочил из церкви со шпагой в руке и со страшными ругательствами. Так преподобный старался скрыть свою трусость, и еще он соврал, что мое платье было не в порядке, так что теперь я чувствовала, что мне не обязательно выкладывать всю правду. Я обратилась к отцу:

— Да, сэр, я поднялась очень рано и слышала, как на кухне уже начинали разжигать огонь. Дверь во двор была открыта, потому что кухарка на ночь выпускает во двор собак. Как иначе я вышла бы из дома незамеченной? Может, в темноте выпрыгнула из окна?

Викарий ничего не смог на это возразить, но спросил меня о том, как в церкви оказался фонарь.

Я спокойно ответила:

— Сэр, мне кажется, что на этот вопрос должны отвечать вы, а не я. Если церковь оставалась открытой всю ночь, то за это время оттуда вполне могли украсть святые дары и сутаны, оставив вместо них куски железа и старые тряпки. Что же касается моей одежды, то вы, старый мошенник, уже забыли, как толкали и тянули меня? Может, викарий Фулкер и посещал пивные, просто он любил людей, а это гораздо лучше, чем пить в одиночку, как делаете вы, накачиваясь бренди и другими крепкими напитками!

Мой отец вовремя меня остановил, боясь что я «переборщу» и испорчу эффект лишними обвинениями. Не знаю, что он говорил викарию, меня уже не было в комнате, но уверена, что он его сильно отчитал за незапертую дверь, за то, что он был пьян и безобразно вел себя со мной, пригрозил, что если не будет вести себя осмотрительнее, потеряет приход.

Наша матушка начала было свирепо нападать на викария, но отец остановил ее и сказал, что ей следует быть такой же милосердной, какой была я, хотя викарий и попытался поставить под сомнение мою девичью скромность и невинность. Но матушка продолжала на него нападать и начала грозить ему всяческими карами, пока отец не заставил викария поклясться, что тот ничего не скажет ни единой живой душе, и даже отречется от своих слов. Нед все время стоял рядом и молча крутил в руках шляпу. Он дал такое же обещание.