Жена дроу - [61]

- Нет, надо осмотреться.

- Ты опять оставляешь меня? - не веря этому, шепнула Ника.

- Помоги мне, Аэлла… Я вернусь быстро… очень быстро, - прижавшись лбом к ее лбу, пообещал он. - Возможно, здесь нет монстров, зато Блингстоун, если верить Вождю, совсем рядом. Ты же не хочешь, что бы дворфский патруль наткнулся на нас в самый неподходящий момент. Представляешь, что будет с ними, если они обнаружат под стенами своего города двух совокупляющихся дроу.

- Не совокупляющихся, а занимающихся любовью, - поправила Ника.

- Я так хочу быть сейчас с тобой, - Дорган отвел от себя ее руки, выдохнул и встал. - Я могу остаться, но тогда был бы занят не тобой, а нашей безопасностью, - проговорил он, похоже, убеждая больше себя, чем Нику. - В таком случае, вряд ли у нас, что нибудь получилось.

- Ну и иди тогда уже, - вздохнула она, хотя в эту минуту ей было глубоко наплевать на эту самую безопасность.

Когда он ушел, она занялась тем, что больше всего занимало ее в минуты одиночества среди гулкой тишины пещер - собиранием камней. Это занятие успокаивало и приводило мысли в порядок, как и всякое дело. да она и не знала, чем еще могла бы заняться здесь. Раздумывая обо всем и ни о чем, Ника не заметила, как на диске набралась порядочная куча камней. Тогда она начала выкидывать слишком маленькие, по ее мнению, камни. И вдруг, она резко выпрямилась и прислушалась, держа камень в руке. На самом деле она что-то услышала, или ей показалось? Но сколько она с напряжением ни прислушивалась, до нее не донеслось ни звука. Решив, что ее слух обманула сложная акустика пещерных лабиринтов, и что до нее донесся всего лишь неясный шум упавшей со сталактита капли воды, она вернулась к своим камням.

Тишину пещеры нарушил донесшийся откуда-то гортанный вопль, заставив Нику подскочить на месте. Дорган! Ника прыгнула на диск, сжимая в руке увесистый камень. Вновь раздался угрожающий низкий крик. Диск заметался по пещере — это Ника пыталась понять, откуда он доносится и каким из четырех туннелей ей воспользоваться. Снова раздался долгий протяжный крик, и Ника, больше не сомневаясь, уверенно нырнула в один из ходов, надеясь на удачу. Крик, явно, издавал человек, и не мог принадлежать зверю. Но вот выведет ли ее к Доргану выбранный наобум туннель, с таким низким сводом, что ей пришлось согнуться, Ника не знала. Неожиданно ход оборвался, и она очутилась на открытом пространстве, попав в самый разгар схватки.

Посреди пещеры, прижавшись спиной к наплыву сталагмита, стоял коренастый, с непомерно широкими для его роста плечами человек. Ростом он едва достигал плеча Ники, но могучим размахом своей секиры внушал невольное уважение не только ей, но и тем многочисленным мелким тварям, что атаковали его с каким-то скрежещущим писком и визгом, наскакивая разом со всех сторон. И если кряжистый рубака с огненной бородой был в полном боевом облачении: прочной ковки нагруднике, наручах, поножах и крепком шлеме, то на тварях, напавших на него, не было даже подобия одежды. Их тела не имели и того шерстяного покрова, что был у гоблинов, и ничего, кроме отвращения не вызывали. У них не было оружия, но и без него было ясно, как опасны их скалящиеся желтые крысиные зубы, не способные разгрызть, разве что камень. Похоже, их голова состояла из одних мощных широких челюстей, над которыми угадывались носовые отверстия, да алчно поблескивавшие глазки под едва возвышающимся покатым лбом. Наскакивая на врага, они размахивали тонкими лапами, стараясь достать его острыми когтями, которыми заканчивались их длинные пальцы. Ступни этих существ отличались непомерной длиной, а при ходьбе они смешно загребали ими и шлепали по камням, зато и прыгали с их помощью высоко и далеко. Дряблая зеленоватая кожа этих мелких тварей уже блестела от пота - Рыжебородый задал им жару. Но и твари не оставляли ему ни каких шансов вырваться из западни, приперев его к сталагмиту и наскакивая на него то всем скопом, то попеременно, не давая Рыжебородому передышки ни на миг. Даже то, что под их ступни попадали бездыханные тела соплеменников, не останавливало их, и они продолжали яростно наскакивать на Рыжебородого, юрко уворачиваясь от его тяжелой секиры и топчась по телам, как ни в чем, ни бывало, попросту не замечая их. Но если они рассчитывали взять коротышку измором, то их ожидание пока, не оправдывалось. Рыжебородый не думал сдаваться и, хотя в тяжелых доспехах ему было не сладко, усталости не выказывал, а, напротив, с гортанными воплями кидался на стаю кровожадных тварей, неутомимо отражая их атаки.

Ника вмешалась в бой, не раздумывая. Она выбрала своей целью ту тварь, что примеривалась прыгнуть на Рыжебородого с боку и, повиснув на нем, сковать его движения. Неожиданно для самой Ники ее камень угодил этому созданию прямо в голову, оглушив и свалив его под ступни остальной стаи. К сожалению, это никак не повлияло на ход схватки. Ее вмешательство, как и появление, попросту не было замечено ни одной из разгоряченных боем сторон.

Сгруппировавшись, твари снова скопом атаковали Рыжебородого коротышку. Надсадно выдохнув “й-ох”, тот крутанул над собой секиру и, опустив, раскроил троим самым прытким нападающим головы, словно гнилые орехи, заставив остальных отступить. Откатившись назад и рассыпавшись вокруг него, они с лютой злобой смотрели на ухмылявшегося Рыжебородого. Он же, подняв над собой секиру и потрясая ею, издал воинственный вопль, гулким эхом прокатившимся по всей пещере. Гуманоиды, мерзость такая, шарахнулись было, но не отступили. Примерившись, Ника с силой швырнула камень в того, кто находился всех ближе к ней. Получив камнем по голове, тварь, не издав ни звука, свалилась, будто подкошенная. Стоявший рядом с ним удивленно пискнул и посмотрел в сторону Ники. Его реакция удивила ее: он ликующе взвизгнул, в восторге прыгая на месте. Все, в том числе и рыжебородый воин, повернулись и воззрились на парящий над землей диск. Прыгая от нетерпения, с горящими от восторга глазками, твари тыкали пальцами и махали в сторону Рыжебородого, указывая ей на него.