Жена чародея - [3]

— Но это звучит жестоко.

— А сейчас ты просто сморозила глупость. Конечно, кто-нибудь бессовестный сможет воспользоваться моим открытием и в нехороших целях, но в открытии, как таковом, нет ничего злого или жестокого. Научные исследования сами по себе высоконравственны. — Как правило, подобные высокопарные и идеалистические речения Бренна восхищали Верран, но сейчас она ни малейшего восхищения не испытывала. — Это важное открытие, и когда о нем узнают, никто больше не посмеет отказывать мне в сопричастности к ордену Избранных!.. А я-то думал, ты за меня порадуешься.

— Да я радуюсь, Бренн, честное слово, радуюсь. Только вот…

— Что еще такое?

— Почему тебе так не хочется оставаться обыкновенным человеком? Разве обязательно становиться колдуном?

— Колдуном? Не употребляй этого слова, Верран. Оно вульгарно. Членов ордена Избранных называют учеными. Иногда пользуются словами «исследователи» или «экспериментаторы». Но только не колдуны и ни в коем случае не волшебники.

— А почему? Они ведь и занимаются магией, не так ли?

Она подошла к креслу, на сиденье которого обнаружила, однако же, скелет то ли крысы, то ли белки. Бренн произнес заклятие — и скелет замер. Верран брезгливо переложила кости на стол, а сама села в кресло.

— Магия или волшебство означают занятия чем-то неестественным. А ученые из ордена Избранных изучают… возможности. Они понимают силу, которая правит миром, и знают поэтому, как ею пользоваться. Это жизнь, исполненная благородства.

— Само собой.

— Меня давным-давно признали бы ученым, если бы не…

Бренн смешался, маятник его настроения вновь качнулся в сторону уныния. Он мог и не договаривать последнюю фразу до конца. К роду Уэйт-Базефов из замка Ио-Веша люди относились с предубеждением и подозрением. И повелось так с тех самых пор, когда предок Бренна Стаз Уэйт-Базеф возглавил неудачное восстание против герцога Ланти-Юма. Стаз закончил свои дни на плахе, а перед казнью его еще и пытали, но, на взгляд жителей города, род Уэйт-Базефов искупил свою вину еще не полностью.

— Вечно одно и то же! Мир не простит мне этого никогда.

Бренн совсем осунулся — и тем сильнее походил сейчас на проклятого короля Занибуно, однако леди Верран это печальное зрелище на сей раз не тронуло.

— Тебя не интересует, зачем я пришла сюда? — негромко спросила она.

— Разумеется, интересует. И мне не терпелось поговорить с тобой.

Сознавая, что привлекла к себе сейчас все внимание молодого человека, но не уверенная в том, насколько длительным окажется этот успех, леди Верран приступила прямо к сути дела.

— Отец держал меня взаперти в моей комнате, потому что понимал, что при первой же возможности я сбегу. Я сама объявила ему об этом в тот день, когда он поделился со мною планом выдать меня за… за… — Чувствовалось, что произнести ненавистное имя ей непросто. — За Террза Фал-Грижни.

Реакция Бренна вознаградила ее за все испытания. Он буквально побелел.

— Это правда?

— Правда.

— Тебя выдают замуж за магистра Избранных?

— Если ты не поможешь мне этого избежать.

— Но не могут же тебя выдать замуж за старика! Он старше тебя лет на пятьдесят.

— Он старше меня на тридцать лет.

— Это чудовищно!

— Возраст его мне безразличен. Дело гораздо хуже. Всю свою жизнь я слышала про Фал-Грижни — да и кто о нем не слышал? — и я его боюсь. Я не могу выйти за него замуж: я даже не уверена в том, что он человек! — Верран отчаянно старалась не расплакаться, но в конце концов проиграла эту схватку с самой собой. Голос ее дрогнул, и слезы полились ручьями. — Говорят, он на самом деле не человек, а сын Эрты — откуда иначе взяться его нечеловеческим познаниям? Говорят, что он заодно с белыми демонами пещер, которые пожирают неосторожных путников. Правда, в это я как раз не верю. Но кое-кто утверждает, будто он вступил в союз с силами разрушения, а вот в это я как раз могу поверить! Я не хочу выходить замуж за того, кто вызывает у меня ужас. Я не хочу губить свою жизнь!

— А ты сказала родителям о том, как ты относишься к возможному замужеству?

— Они и слушать меня не хотят. Они только и думают о выгодах, которые сулит нашей семье родство с домом Грижни. А когда я сказала отцу о том, как мне страшно, он ответил: ты слишком мала, чтобы понимать, что хорошо, а что плохо.

— А про нас с тобой ты им рассказала? Сказала, что собираешься выйти за меня?

— Я попробовала. — Верран вздохнула. — Отец страшно разозлился. Ты, Бренн, ему совсем не нравишься.

— Это я знаю. — Молодой человек отвернулся к окну и уставился на роскошную панораму канала Лурейс. — Террз Фал-Грижни, магистр ордена и председатель Совета Избранных. Не будь его, меня бы уже давным-давно сделали полноправным членом. Но род Грижни всегда питал ненависть к нашему роду. А теперь еще и это. Его непревзойденность вправе взять любую женщину, которую заблагорассудится. Ему сгодилась бы любая здоровая девушка из хорошей семьи, которая родила бы ему нормальных детей. Но нет, ему понадобилась та, которую выбрал я, — и только затем, чтобы продемонстрировать свое могущество. Он зашел слишком далеко!

— Но как мне заставить отца переменить решение, Бренн?