Жемчужная нить - [5]

Тревога Крессиды начала расти как снежный ком. Когда она впервые ступила на порог этого дома, что-то помешало ей поднять тяжелый дверной молоток в виде головы дракона на парадной двери. Сейчас она была уверена, что ее страх имел основания. В данный момент больше всего на свете ей хотелось оказаться вне стен этого дома, пусть бездомной и без единого пенни, но свободной.

Казалось, Джереми Уинтер прочитал ее мысли, потому что сказал:

— Мисс Баркли, не оставляйте Арабию, она очень огорчится. Вы напоминаете ей дочь, которая умерла совсем молодой.

4

Крессиде многое казалось странным в этом доме, В том числе и пространный рассказ старой леди о давно умершей дочери.

— Моя дорогая, вы останетесь, ведь вы хотите этого? Я найду вам работу, за уютную двухкомнатную квартирку назначу лишь символическую плату — так, чтобы не задеть ваше достоинство. Вы такая же гордая, как моя дорогая Люси. Я хочу видеть вас здесь, и своем доме, и тогда все будет по-прежнему, как будто Люси не умирала.

— Она должна написать Тому, — вмешался молчавший до этого Джереми.

Арабиа насторожилась.

— Тому?

— Это мой жених, — с достоинством объяснила Крессида.

— И вы собираетесь замуж?

— Конечно.

Тень промелькнула по лицу Арабии, брови резко сошлись на переносице. Наконец она решительно вынесла вердикт:

— Вы еще слишком молоды.

— Так этого события еще ждать и ждать, — поддакнул Джереми. — Том оч-ч-чень терпелив.

— Он… он всегда все планирует на годы вперед. — Крессиде почему-то стало обидно за жениха.

Лицо Арабии расплылось в насмешливой улыбке, и Крессида подумала, что улыбка на морщинистом лице старой леди похожа на солнечный свет, падающий на поблекшие листья. Она невольно восхитилась этой женщиной, силой ее духа, яркой индивидуальностью и бьющей ключом энергией. Чувствовалось, что Арабиа действительно неординарная личность, привыкшая добиваться желаемого. Судя по всему, она была заранее убеждена, что Крессида не способна разочаровать ее, даже если девушке боязно оставаться в этом доме и играть роль давно умершей Люси.

Подкрепившись, Крессида впервые за два дня снова почувствовала, что обрела твердую почву под ногами. Она нашла временное пристанище, а значит, нет необходимости возвращаться к Тому. Он все же невыносимо самодоволен. Рано или поздно, прежде чем выйти за него замуж, она докажет Тому, что имеет собственное мнение, вкусы и умеет контролировать ситуацию. Он всегда обращался с ней, как с непослушным ребенком, был снисходителен и даже время от времени баловал, но никогда не считал ровней себе.

Что ж, она поставит Тома на место и одновременно доставит удовольствие одинокой немолодой даме. Все складывается весьма удачно.

Арабиа подалась вперед и, с умилением глядя на Крессиду, попросила:

— Расскажите мне о Томе.

— Да вроде нечего особенно рассказывать. Он бухгалтер.

— Да-да, — Арабиа кивнула со знанием дела, — это который пишет цифры в столбик. Все счетоводы привыкли к педантичности. Ваш семейный бюджет всегда будет в порядке.

— Вряд ли. Я, в отличие от Тома, забывчива.

— Вот как! Вам придется избавиться от этого. Замужество — сплошные скачки с препятствиями, которые надо преодолеть. Для вас это, надеюсь, не новость? Мой первый муж пытался втолковать мне, какое замечательное изобретение стипль-чез, а я в свою очередь старалась доказать, что верблюды гораздо лучше лошадей. Теперь эта чушь уже не треножит меня. Я не собираюсь отправляться на прогулку по свежему утреннему воздуху ни на лошади, ни па верблюде… Ах, какие это были чудесные прогулки! Но вряд ли верблюды интересуют вас, дорогая.

— Миссис Болтон была замужем за геологоразведчиком, — подал голос Джереми.

— Как интересно! — вежливо воскликнула Крессида.

— Геологоразведчиком был мой третий муж, — уточнила Арабиа. Ее глаза стали задумчивыми. — Где только мы ни побывали… В Египте, в Аравийской пустыне, на Тибете, в Монголии, в Китае… Жизнь била ключом. Вы обязательно должны подняться в мои апартаменты и посмотреть сувениры. Но сначала давайте подумаем, как быть с вашим педантичным Томом.

— Она должна написать ему, — снова вмешался Джереми. — Конечно, если решит остаться в вашем доме.

— Ну, разумеется, она останется. Мы найдем мисс Баркли работу. Что вы умеете делать, дорогая?

— Я немного владею пером, пишу рассказы, — краснея, призналась Крессида, — люблю возиться с цветами, могу сшить себе платье, если нужно. Еще я неплохо разбираюсь в антиквариате. Боюсь, этого недостаточно, чтобы получить работу. Все, к кому я обращалась в Лондоне, принимали меня за дилетантку.

Рука Арабии, неожиданно оказавшаяся сильной для дамы преклонного возраста, победно легла на колено Крессиды.

— Мистер Маллинз! Вот кто нам нужен.

Джереми всем своим видом изобразил сомнение.

— Конечно, мистер Маллинз, — нетерпеливо отмахнулась от него Арабиа. — Многие годы я была лучшим его клиентом. То куплю что-нибудь у него, то продам. Разумеется, он обманывает меня, старый негодяй. Но я его все равно обожаю.

— А кто он, мистер Маллинз? — робко спросила Крессида.

— Торговец антиквариатом. Владелец самого пыльного магазина в Лондоне. Я давно твержу ему, что нужно нанять кого-нибудь, чтобы содержать дорогие вещи в надлежащей чистоте. Уверена, что Крессиду он возьмет на работу. И если ей нравятся старые вещи, она будет благоговеть перед рухлядью, собранной в лавчонке Маллинза. Итак, с трудоустройством решили. А теперь примемся за письмо.