Жемчужина востока - [38]

— Это люди Иоанна нападают на нас! — раздался чей-то голос, и прежде чем вооруженная толпа успела добежать до развалин, из них выскочили десятки и сотни других вооруженных людей, — и схватка завязалась.

Мириам видела только, как Халев уложил на месте одного из воинов Иоанна, и как на него тотчас же набросилось несколько воинов Симона. Видимо, все жаждали крови и убийства, даже не разбирая, кого и за что они убивали.

Девушка видела также, как эти обезумевшие люди схватили ее деда, и как затем старик Бенони снова вскочил на ноги и снова упал. Затем все скрылось от ее взоров, так как Нехушта потащила ее за собою, не давая ей оглядываться, все дальше и дальше, пока Мириам окончательно не выбилась из сил. Шум и крики битвы замерли в отдалении.

— Бежим! Бежим! — понукала Нехушта.

— Ноу, я не могу… Что-то поранило мне ногу, видишь кровь?

Нехушта оглянулась вокруг себя: здесь было тихо и пустынно, они были уже за второй городской стеной, в новом городе Везефа, недалеко от старых Дамасских ворот; немного позади них возвышалась башня Антония, а здесь кругом стояли кучи всякого мусора и росли тощие колосья между камней и комков глины. Нигде вблизи не было видно никакого жилья, в самой же стене, там и сям, виднелись расщелины, поросшие диким бурьяном. В одну из таких расщелин стены Нехушта дотащила свою госпожу, и тут бедняжка в изнеможении упала на землю. Затем, прежде даже чем ливийка успела справиться с перевязкой вспухшей ноги ее, вероятно, зашибленной камнем, пущенным из пращи, — девушка уже крепко спала.

Нехушта села подле нее и стала обдумывать, что ей делать дальше, как и где укрыть свою госпожу от опасности.

Но прежде, чем она успела что-либо придумать, пригретая теплыми солнечными лучами, она задремала. Ей приснилось, будто из-за ближайшей глыбы камней на нее глядит чье-то знакомое седобородое лицо. Нехушта раскрыла глаза, осмотрелась кругом, но нигде не было ни души. Она снова задремала, и снова ей стало казаться то же лицо, а подле него еще чье-то другое лицо. Вдруг она узнала в одном из них брата Итиэля.

— Брат Итиэль! — воскликнула она радостным шепотом. — Что ты прячешься от меня?

— Друг, Нехушта, неужели это ты? А то госпожа Мириам, дорогое дитя наше? Что, она крепко спит?

— Как убитая! — отвечала Нехушта.

— Хвала Творцу, что мы нашли ее и тебя! Брат, — обратился Итиэль к своему товарищу, — доползи-ка до стены, да посмотри, не может ли кто видеть нас оттуда, сверху?

Брат возвратился с ответом, что на стенах никого нет и что их оттуда видеть нельзя. Тогда ессеи подняли почти бесчувственную девушку на руки и понесли ее по направлению одной из щелей в стене, совершенно заросшей чахлыми кустами и бурьяном. Тут они осторожно опустили ее на землю и с большими усилиями сдвинули с места громадную глыбу камня, закрывавшую небольшое отверстие в стене, похожее на нору шакала. В эту-то черную дыру спустился ногами вперед сперва один из ессеев и втащил за собой Мириам, за нею последовала Нехушта и, наконец, другой ессей.

Очутившись в узком, темном подземелье, один из братьев высек огонь кремнем из огнива и зажег маленький факел, с которым пошел вперед, освещая путь, по разным подземным ходам и залам, некогда служившими водохранилищами. Сырой воздух подземелья заставил девушку очнуться.

— Где я? Неужели я умерла? — спросила она, раскрыв глаза.

— Нет, нет, ты сейчас все узнаешь, госпожа! — успокоила ее Нехушта.

— Я вижу лицо дядюшки Итиэля! — воскликнула Мириам. — Это дух его пришел ко мне!

— Не дух, а сам я, дитя мое! Иди за мною, я проведу тебя к остальным братьям, и ты опять будешь среди нас в полной безопасности от злых людей!

— Что это за место? — спросила девушка.

— Это подземелье — та самая шахта или, вернее, каменоломня, из которой царь Соломон добывал камень для постройки Иерусалимского храма. Здесь же этот камень и обтесывали: вот чем и объясняется, что при сооружении храма не слышно было ни стука молота, ни звука топора или пилы!

Наконец Итиэль и его спутники прошли к потайной двери, казавшейся с первого взгляда глухой стеной, при нажатии на известное место громадная плита отошла в сторону, обнаружив вход в большую залу; здесь горел яркий костер из каменного угля, у которого один из братьев был занят стряпней, по стенам сидели человек 50 старцев в белых одеждах ессеев.

— Братья, — проговорил Итиэль, — я привел вам ту, о которой все мы грустили, наше возлюбленное дитя, госпожу Мириам!

— Неужели?! Неужели это она?! — воскликнули разом десятки голосов, и обрадованные ессеи стали приветствовать один за другим свою названную царицу, несли ей пищу, воду и вино для подкрепления ее сил и в то время, пока она кушала, рассказывали ей обо всем, что произошло с ними в ее отсутствие.

Более года тому назад римляне, подступая к Иерихону, разорили их селение, некоторых убили, некоторых увели в плен, большинство же успело бежать в Иерусалим, где многие из них погибли от руки сторонников различных партий и разбойников, расплодившихся в осажденном городе. Видя, что всем им грозит неизбежная гибель, мирные ессеи решили укрыться в этом подземелье, тайна существования которого была известна одному из братьев. Мало-помалу, они стали носить сюда припасы в громадном количестве, запасать топливо и одежду и все необходимое, разную домашнюю утварь и даже кое-что из мебели. Покончив со всем этим, они окончательно удалились сюда и теперь только изредка, поодиночке или по двое, выходили наверх узнать о том, что происходит в Иерусалиме и в Иудее, а вместе с тем запастись еще чем-нибудь.