— Да, госпожа Бланкар. — Гест улыбнулся и напомнил мне отца. Он так же заглядывал мне в лицо, видя в нем что-то, что согревало его душу.
— Можете звать меня просто Бланш.
— Если вы позволяете обращаться к вам по имени, то я предпочел бы Аорелия.
— Как вам будет угодно.
— Можете звать меня просто Гест. Я и в дальнейшем буду часто с вами встречаться, поэтому мы можем прямо сейчас пройти формальности и официоз.
— Буду только рада. — Искренне ответила я.
Две аккуратные могилки, как и всегда, ждали меня в одном и том же месте. Гест сам предложил купить цветов и сейчас передал их мне, отходя на несколько шагов, позволяя побыть наедине с родными в последний раз.
— Мама, папа. Я пришла попрощаться. Да, знаю, я уже приходила. Не думала, что у меня будет возможность заехать к вам еще раз, но мне разрешили, и я не смогла отказаться. Я буду скучать, мои родные. Надеюсь, дядя Эдвин не забудет хотя бы иногда приходить к вам, и не позволит траве поглотить надгробия. Ох, что же я несу…. — Я присела на корточки и положила часть букета на гранитный камень у могилы матери. — Прощай мамочка. Я хотела бы сказать, что вернусь, но думаю, тогда я совру. Прощай папочка. — Вторая часть букета так же опустилась на могилу отца. — Мне будет вас не хватать.
Ветер подул мне в лицо, развивая волосы, и дал отличную отговорку, позволяя обвинить его в выступивших слезах. Я как будто оставляла здесь что-то важное, что-то, что я еще не успела понять, и теряю последний шанс на разгадку.
Поцеловав ладонь, я приложила ее сперва к надгробию мамы, а затем повторила это с могилой отца.
Поднявшись, я сделала реверанс, поклонившись родителям и не оборачиваясь, направилась к карете.
Гест вновь не говорил ни слова, лишь помог мне вернуться на свое сидение, и запрыгнул следом.
— Простите меня, если эти слова сейчас будут лишними, но вы очень сильно похожи на свою мать.
— Простите?
— Мне дано видеть души. — Он опустил глаза, давая понять, что это вряд ли можно назвать даром, скорее наказанием. — Души тех, кто хотел бы что-то передать, или что-то увидеть.
— Она… Была там? — Шепотом спросила я, и мужчина в ответ кивнул.
— Она сказала, что очень любит вас и не хочет видеть, как ее цветочек плачет. Передаю дословно, потому, как считаю, что это важно.
— Цветочек… — Молвила я, прекращая сомневаться в словах Клеменса.
Мама звала меня так и никак иначе. Даже когда злилась, она громко кричала «Цветочек!» и злость уходила, оставляя за собой только тепло. — Она сказала, что очень любит вас и не хочет видеть, как ее цветочек плачет. Передаю дословно, потому, как считаю, что это важно.
— Цветочек… — Молвила я, прекращая сомневаться в словах Клеменса.
Мама звала меня так и никак иначе. Даже когда злилась, она громко кричала «Цветочек!» и злость уходила, оставляя за собой только тепло.
— Она сказала еще что-нибудь? Просила передать?
Мужчина качнул головой в так кареты:
— Нет, Бланш. Мне жаль, но больше ничего. Только то, что я сказал и ничего больше. — Не нужно было быть гурией, чтобы понять, что мужчина соврал, но я послушно кивнула в ответ и отвернулась к окну.
Глава 4
В порту нас действительно ждал корабль. Команда на удивление состояла из моряков Боклера, и встретила нас спокойными, совершенно равнодушными лицами.
— На этом корабле мы доплывем до острова Хакуин, там же перенесемся порталом на берег Дарлинга, а оттуда нас заберет корабль господина Торунна и отвезет на остров Шелтор.
— Почему бы нам сразу не перенестись на этот остров? — Спросила я, заходя в каюту.
— Вы, вероятнее всего, не представляете месторасположение острова. Он очень и очень далеко отсюда. Такой скачок подвластен лишь фениксу. К моему огромному сожалению, я только частично гурия и на этом мои таланты кончаться.
— Не преуменьшайте свое значение, Гест. — Улыбнулась я. — Сколько нам плыть до первой остановки?
— Четыре дня. С учетом короткого портала, мы сокращаем путь на семь дней. Дорога между Хакуином и Дарлингом сплошь и рядом усыпана водоворотами и грозовыми ветрами, которые с радостью помогут короблю врезаться в скалы. Поэтому будет благоразумнее добраться до Дарлинга порталом.
— Я доверяю вам, Гест.
— Благодарю Бланш. Мне приятно это слышать. Я оставлю вас.
Время уже давно приблизилось к закату, и как только корабль отправился в путь, меня сморил сон. Тяжелый, как груда одеял, которыми придавило мое тело. Мне снилась чепуха из обрывков фраз, громкого шума и непонятных, и незнакомых лиц. Все происходило так быстро, что я не сразу заметила, как в мою сторону шагает огромный зверь. Его тело было покрыто плотным мехом, а глаза горели ярко алыми огоньками, словно на их дне тлели угли. Он смотрел на меня открыто, вызывая на бой, ни капли ни сомневаясь в своей победе. Открыв огромную пасть, чудовище показало мне все свои огромные и твердые зубы, щелкнув челюстью так, что я захотела вскрикнуть, но не смогла, скованная сном.
Как только раздался утробный рык, я почувствовала как тело, что боролось со сном, покрылось холодными каплями, остужая покрытую мурашками кожу.
— Проснись! — Крикнула сама себе, открывая глаза, вытягивая себя из этой плотной пучины кошмара.
