Жемчужина Нила - [8]

— Послушайте, нельзя ли потише? — крикнула она тонкой, как тростинка, юной особе, жарившейся на солнце. Поговаривали, что это какая-то принцесса. — Я работаю, пишу!

Та не обратила ни малейшего внимания на просьбу Джоан, зло сверкнувшей на нее глазами. Девушка, несомненно, принадлежала к типу людей, которые умели легко вызывать к себе ненависть. На ней был купальный костюм — плод фантазии какого-то дизайнера — с высокими вырезами, обнажавшими ее ноги до тазобедренных костей, и настолько декольтированный, что черная ткань едва прикрывала грудь. Было очевидно, что спина у нее совершенно голая. Девушка нанесла на кожу еще один тонкий слой итальянского масла для загара, содержащего каротин. Кожа принцессы была удивительно чистой: ни веснушек, ни пигментных пятен. Пожалуй, Джоан не доводилось видеть такой красивой кожи — гладкой как фарфор, — и самое отвратительное заключалось в том, что она равномерно покрывалась великолепным загаром.

Джоан посмотрела поверх носа «Анджелины» в сторону гавани Монте-Карло, Открывавшаяся панорама напоминала сцену из кинофильма. Громадные, многоэтажные клубящиеся облака стремительно неслись по лазоревому небу. Легкий бриз шелестел в пышных кронах пальм, устремляясь дальше — к сказочным экзотическим садам, где на террасах каменистых утесов благоухали и радовали взор тысячи тропических растений. С того места, где она находилась, Джоан видела парки с произрастающими в изобилии цветами, сверкающие на солнце отели и роскошные усадьбы, раскинувшиеся на самом краю обрыва. Там проводились кинофестивали, там располагалось знаменитое казино и находилась резиденция князя, взявшего себе в жены американку. Гавань кишела прогулочными яхтами, парусниками и катерами. На пляжах побережья и на террасах отелей мужчины и женщины в бикини плавились на солнце, поглощая ультрафиолет. Монте-Карло напоминало жемчужину, венчающую бриллиантовый пояс, протянувшийся между Италией и Францией. Единственное, что не устраивало Джоан в Монте-Карло и отравляло ей жизнь, — здесь насчитывалось триста солнечных дней в году.

Джоан посмотрела на машинку и вынула лист из каретки.

— «Неужели это конец моей свободе, моему спасению…» — прочитала она вслух. — И моей карьере?

Джоан нахмурилась от охватившего ее беспокойства. С этой книгой она возилась больше, чем с любой другой, но работа не клеилась, и она не могла понять, почему. Часами она читала и перечитывала текст, писала и переписывала. Неожиданно для себя она обнаружила, что Джоан Уайлдер, известная тем, что умеет ставить своих героев и героинь в самые затруднительные ситуации, теперь разучилась вызволять их оттуда. Она сломала голову, пытаясь понять, что же мешает работе.

Она закрыла глаза, стараясь сосредоточиться. На соседней яхте гремел оркестр, хотя песню «Обманутая сестра» можно было назвать, скорее, безумием, чем музыкой. Конечно же, обстановка совершенно не походила на нью-йоркскую, и, возможно, в этом и заключалось дело. Она всегда с удовольствием работала в своей квартире, была дисциплинированной, организованной, умела сосредоточиться, и сейчас ей очень не хватало привычного окружения.

Джоан потерла лоб. Она не понимала, что с ней происходило и почему не получалась книга. Не было ощущения счастья, во всяком случае, не было в той мере, какой можно было ожидать в этот период ее жизни. Каждый раз, пытаясь все объяснить их отношениями с Джеком, она понимала, что валила с больной головы на здоровую. Все эти годы она ждала такого человека, как Джек. Она мечтала о нем, писала о нем, рисовала свою будущую жизнь исключительно рядом с ним, причем задолго до встречи. Неужели с того дня, когда она сидела в баре с Глорией и убежденно говорила ей, что кто-то там, на улице, ждет ее, прошло чуть больше года?

Тогда Глория сочла ее чокнутой, решила, что она сходит с ума, но Джоан чувствовала, что с ума она сходит только сейчас. Возможно, она открыла новый тип старческого слабоумия! На сей счет у нее почти не оставалось никаких сомнений — она лишилась рассудка. Джек, конечно же, любит ее. Об этом говорил его взгляд, это чувствовалось в минуты близости. Значит, с Джеком все в порядке. А если так, то элементарная логика подсказывала, что ее депрессия связана с работой над книгой.

Пластинку сменили — теперь компания поставила «Принца». Это Джоан еще могла стерпеть. Она подняла глаза и увидела, как две лодки наперегонки пронеслись мимо. Двигатели громко ревели подобно сигналу воздушной тревоги. Одна из лодок, перестроившись вправо, окатила Джоан волной, переливавшейся всеми цветами радуги.

Оглушенная Джоан почувствовала, как соленая вода стекала с лица на машинку. То, что она написала, было уничтожено. Она попыталась спасти страницу, но вдруг услышала ужасающий грохот, и, вскинув голову, увидела громадный черный вертолет, зависший прямо над ней.

Поднявшийся ветер образовал на море настоящий водоворот. В одно мгновение лыжники оказались в воде, пловцы с трудом пробивались к пирсу, а лодки и суда разметало по всей гавани. Джоан ухватилась за ограждение «Анджелины», чтобы устоять, и посмотрела на грозную машину.