Жемчужина Нила - [71]

По одному дервиши разошлись по проходам. Тарак и Ральф пошли прямо, так как складывалось впечатление, что этим путем неоднократно пользовались. Если в конце они найдут драгоценный алмаз, то будет понятно, почему Омар столько раз спускался сюда — чтобы посмотреть на свое сокровище. Ральф поступил бы так же.

Чем дальше они шли, тем становилось темнее и зловоннее. Ральф вынул свою безотказную зажигалку. При свете ее пламени видно стало лучше, но вони не убавилось. Ральф старался задерживать дыхание.

Неожиданно Тарак остановился. Проход поворачивал и раздваивался.

— Дальше пойдешь один, брат. И не бойся, отбрось все страхи! — сказал Тарак и исчез в одном из коридоров.

Ральф всматривался в кромешную темноту. Задыхаясь от страха, он сделал шаг, потом другой, поднял зажигалку и увидел груду человеческих костей. Проходя мимо нескольких свисавших с потолка скелетов, он задел один из них, и тот свалился на землю. Перепуганный Ральф отскочил в сторону и налетел на другой скелет, рука которого упала Ральфу на плечо. Он засунул себе в рот кулак, чтобы не закричать.

Он почувствовал, как что-то перекатывалось у него под ногами, и медленно поднес зажигалку к земле, думая, что это череп.

Но это были крысы! Десятки крыс! Ральф дернулся назад и чуть не выронил зажигалку. Больший кошмар трудно себе представить. Ральф по сей день помнил о своей первой встрече с крысой в многоквартирном доме в Нью-Йорке, когда ему было лет пять: с тех пор он страшно боялся их. Потом были ужасающие дни в колумбийской тюрьме и населенный крысами корабль, державший курс на Африку. Ральф не боялся ничего — ни змей, ни пауков — но крысы.., его чуть не стошнило.

— Мать-настоятельница предупреждала меня, что именно так я и кончу.

***

Пение переросло в нескончаемые дикие выкрики. Воины потрясали над головами оружием, выкрикивая имя Омара.

Неожиданно раздался мощный взрыв, и сразу же послышался подозрительный свист. Толпа подняла головы и увидела мерцающие красные, зеленые, синие, серебряные и золотые огни, рассыпавшиеся по ночному синему небу. В лунном сиянии в воздух взвивались огненные шары и разрывались, заливая все вокруг дивным сиянием. Тысячи свечей украсили небо и превратили ночь в день.

С благоговейным трепетом толпа смотрела на непонятные огни, освещавшие храм, статуи и руины. На расставленных повсюду столбах крутились шары поменьше, разбрасывая зеленые и красные искры. В небо взвился очередной пучок разноцветного пламени, что вызвало бурю восторга у поклонников Омара.

Огни сверкали, переливаясь, как в калейдоскопе, и, потухнув, падали на землю. В следующий момент оглушительно зазвучали трубы. Паломники, все как один, повернули головы к сцене, на которую вышли сотни трубачей.

Луч прожектора выхватил из темноты Омара, облаченного в белые одежды. Он простер руки, словно хотел обнять весь свой народ и стоял, возвышаясь над ним, с торжественной улыбкой на лице. В отблесках угасающего фейерверка и свете прожекторов он, казалось, устремлялся в небо.

Американские техники не разочаровали его. Может быть, все задуманное выглядело слишком театрально, но он должен всех удивить. Омар закрыл глаза, ожидая тишины. Он чувствовал, что все взгляды устремлены на него в ожидании необыкновенного чуда.

Когда толпа, наконец, успокоилась, Омар медленно поднял руки к небесам, после чего плавно опустил, протягивая их к людям. В полной тишине раздался мощный гул, который отразился от всех стен храма. Это пять тысяч воинов в очередной раз громогласно прокричали имя Омара. «Под таким воинственным напором могут обрушиться небеса», — подумал Омар, видя, как они потрясают оружием. Их поклонение и обожание волновали его больше всего. Омар знал: будет чудо или нет, они душой и телом уже всецело принадлежат ему. Ради него они готовы пойти на самые страшные жертвы и, не задумываясь, отдать жизнь за него и за священную войну, к которой он призывает.

Толпа умолкла, и Омар заговорил.

Из прошлого — свидетеля первого рассвета и последнего заката, из тьмы минувших времен, познавших Истину, которая осветит наш путь к концу света, я пришел к тебе, о, мой народ, как слуга, простой и гордый, чтобы просить твоего благословения на свершение великих дел, ожидающих нас впереди! Когда-то наш народ правил на огромном пространстве бескрайних синих морей Адена и Мохи. Наше господство на всех континентах напоминало великую тьму, которая буквально накрывала подвластные нам территории. Когда-то мы были непобедимы! Всемогущи! Нас боготворил и раб, и свободный человек! Когда-то, но не теперь!

Братство наших племен распалось, как исчезли затерявшиеся деревни на просторах бескрайнего Судда. Где теперь пролегают дороги нашей славы?

Даже стены Иерихона пали под натиском правоверных!

Где теперь наша вера? Где наша жажда жизни? Отважные люди, живущие по берегам реки, брошены на произвол судьбы. Подручный дьявола приучил нас жить, подобно женщинам, в заботе об овцах, за изготовлением одеял, чтобы укрыться ими от холода пустынных ветров. Что означает такая жизнь? Не более, чем легкий путь к смерти. В течение семи дней в мае я постился на берегах священного Нила. Как Улисс, я прислушивался к пению сирен. До меня донесся голос, который поднялся из глубины морской, и он позвал меня… «Омар! Омар! Не покидай свой народ. Иди в Хартум и стань его защитником. Но не требуй взамен ни любви, ни денег, а только славы! Не бойся врагов своих, ибо они есть не что иное, как стеклянный зверинец!»