Жемчужина - [26]

Снова звонили из четвертого отдела. На этот раз, сам Леваниди. Отменил информацию о потере сознания. Что-то там у них с чем-то сложилось и почему-то запуталось, я не понял, Катя тоже не поняла. Но, определенно, что-то произошло с головой этого человека примерно за час до нападения. Может быть, ударился? Или отравился, и это подействовало на мозг? Получил какое-нибудь личное сообщение или сообразил в уме нечто, приведшее к приступу давно дремлющей душевной болезни? Как теперь узнаешь…

Яркий день бил в окна солнечными лучами. Мы собрались съезжать. Отдых в этом, безусловно приятном, месте как-то не заладился. Лесной городок показал нам зубы, и не хотелось дальше испытывать судьбу: если кто-то однажды покушался на вашу жизнь по непонятной причине, лучше не давать возможности найти вас во второй раз.

Поэтому мы воспользовались служебным стратосферным турболетом Комитета Контроля и поменяли полушарие. Маленькая учебная база КК на северном острове вполне нас устраивала. Серые и бурые скалы, рожденные еще, наверное, в архее, пестрели разномастной плесенью; желтые, ржавые и голубые лишайники пятнами покрывали древние гранитоиды, а в низинах, по кое-как образовавшемуся тоненькому слою осадочных отложений, коврами стелились мхи, зрела черника и морошка, да цвел розовыми и белыми метелками смолистый вереск.

Кривые и невысокие деревца, березки да сосенки, казалось, соревнуются в количестве извивов от корня до самой последней ветки. Трудно поверить, но несколько веков назад снег на острове не таял даже летом. Климат сильно изменился, и, несмотря на отдельные потери в территориях и культурном наследии, в целом для человечества, это, думаю, оказалось к лучшему. Антарктика и Гренландия освободились от ледового плена, стали пригодными для жизни. Благодаря климат-коррекционным работам многие районы Земли получили защиту от подтопления, другие — превратились из бесплодных пустынь в цветущие сады. А некоторые области намеренно оставили без изменений, в качестве природных заповедников — например, значительная часть Сахары, в песках которой так успешно вел археологические раскопки мой знакомец и давний Катин друг Гельмут Фогель.

Мы заняли пустующий домик наблюдательной службы, заложенный еще во времена таяния льдов и с тех пор многократно перестраивавшийся. Когда-то в нем жили вахтами по два-три человека — контролировали работу метеостанции и автоматических пробоотборников — кучу разных приборов и датчиков, расставленных по острову и болтающихся на буйках в море. Постепенно экологов-наблюдателей заменили роботы, и с тех пор домик изредка использовался для размещения каких-нибудь нестандартных гостей; то рыбаки-любители заедут на сезон, то школьников занесет на экскурсию по суровому северному краю — их и принимали в стоящем на отшибе коттедже, чтобы не мешались под ногами в служебное время и не нарушали инструкцию — все-таки, не положено штатским проживать непосредственно на территории базы.

В этот раз местному начальству не сообщили, для кого выделен домик, сказали только, что люди туда направлены по линии КК. Поскольку системы обеспечения — автоматизированные, энергопитание на собственном реакторе, то, в общем, никакого участия со стороны базы и не требовалось. Даже голодная смерть не угрожала постояльцам, ведь пищевой синтезатор входил в меблировку — в крайнем случае, можно запустить его и начать переработку окружающей среды в нечто более-менее съедобное, как я делал на Марсе во время своей пещерной одиссеи.

Нас высадили с турболета прямо ко входной двери, выгрузили запасы свежих продуктов и оставили вдвоем. Вернее, втроем с домом. Все-таки, он — робот, почти живое существо. Или даже, скорее, банда роботов, руководимая Главным — центром управления. Надеюсь, они не выйдут из подчинения и не попытаются задушить хозяев во сне или зарезать кинжалом во время прогулки…

С момента посадки на Землю я, признаться, скучал по своему Робу — не Бобсону, конечно, а его тезке — верному универсальному боту, с которым мы так много пережили и который достался мне в личную собственность исключительно благодаря счастливому стечению обстоятельств и длинной лапе в Комитете. Кстати, народ Солнечной системы, похоже, считал мое везение «проявлением чудес храбрости и интуиции в сплаве с истинно научным подходом к анализу проблем» — такой вот хвалебный репортаж в свою честь я имел честь видеть — потом недели две не включал новостные каналы.

Роб остался на Марсе, куда его доставили с Лиситеи. Я собирался вернуться к нему после короткого отпуска — в кои-то веки Кате удалось вырваться из круга обязанностей и побыть со мной, не думая о службе… Полтора дня. Ровно полтора дня с момента нашего прилета в Лесной городок и до нападения в парке. Отвлеклись от службы, нечего сказать.

Что же, пусть нападением занимается супер-эксперт и аналитик Леваниди, уверен, у него все получится, а у нас — вторая попытка отдохнуть, и на сей раз уже едва ли какой-нибудь злоумышленник вычислит наше местоположение. Если нападение вообще не было случайностью.

Мы надеялись, что спокойное, расслабленное времяпрепровождение поспособствует связи с Ксенатой. Нужно было попытаться перевести до конца или хотя бы прочитать ему все сказанное Лиен. Весьма возможно, что в ее словах содержалась какая-то крайне важная информация, которую мы, даже поняв язык, не смогли бы выявить и оценить, верно приложить к реальности древнего Марса, а Ксената — сможет.