Жемчужина из логова Дракона - [53]
Когда лекарь закончил свою работу, рука мальчишки была не только перевязана, а еще и крепко примотана к каким–то дощечкам. Илча, конечно, посинел от всех этих дел, но держался молодцом, и уверял, что ему намного легче. Пришлось дать мальчишке сабы, чтобы он пришел в себя.
— А ты?
Илчу сразу же отпустило, боль, что терзала третий день, немного рассеялась, и он глядел на нежданного благодетеля с нескрываемым восхищением.
— Я не буду.
— Ты что, и сабы не пьешь?
— Все что угодно, но после всеобщего развлечения. Здесь уже не продохнуть, и вокруг ловят каждое наше слово. Пошли ко мне. До вечера еще есть время. Как раз успеешь все рассказать.
Саба разговорила Илчу, теперь он не скупился на слова. До того «птенец» был сумрачно–спокоен, точно теперешняя жизнь поглотила боль минувшего, теперь же ругался, потрясал кулаками, вспоминая дядю и его отпрысков, подозрительно часто хлюпал носом, даже разрыдался под конец.
Так вот. Отец Илчи и дядя друг друга недолюбливали, и потому неожиданное решение отослать сына в Вальдезу казалось необычным вдвойне. Однако странная прихоть спасла мальчишке жизнь, хотя сам Илча жизнью это почитать не желал. В последнее время отец то и дело хворал, с тревогой заговаривал про то, что ждет впереди, некстати поминая Нимоа. Должно быть, потому и захотел, наконец, примириться с ближними родичами. Его брат принял Илчу без восторга, однако смягчился и даже подобрел, когда прочел привезенное послание и примерился к увесистому коробу с подарками из Бреши. Что там было, Илча так и не узнал, хоть отец велел не спускать с него глаз и даже лишнего человека к обозу приставил.
Перемирие в Вальдезе оказалось недолгим. Как только страшные вести пришли с побережья, дядя совершенно изменился к племяннику, и мальчик узнал из его уст много нового про отца да про мать, которой, говорилось ему, и вовсе не было. Дядя пенял старшему брату на все, даже на его удачу и свое собственное невезение, на то, что тот не хотел принимать участие в делах этого дома. Еще бы, ведь он копил богатство для Илчи, хотел для него какой–то особой судьбы. Мальчика каждый миг попрекали тем, что теперь он нахлебник, навязанный на шею, и каждый кусок застревал у него в горле, потому что был отнят у его же братьев и сестер. Даже служанка, всего одна в этом маленьком домишке, им помыкала. И когда в один поистине черный день дядя сказал, что нашел способ пристроить Илчу в Фалесте, у знакомого торговца, и велел собираться, парнишка даже обрадовался. Казалось, что хуже, чем в этом проклятом доме, нигде не будет.
Он не знал, как далека эта Фалеста, и в дороге дивился, что они все никак не доедут. Побережье, утонувший Бреши, Вальдеза, рыба и прежняя жизнь отдалялись с каждым оборотом колеса. Неужели не нашлось местечка поближе?
Теперь–то понятно, зачем этот человек с сердцем двара его так далеко завез. Чтоб наверняка, чтоб нахлебник не вернулся. А потом привел на рыночную площадь, велел обождать чуток, и был таков.
Илча долго прождал на площади, потом плутал здешними улочками — забыл, где они ночевали. Нашел знакомый постоялый двор уже к вечеру и с облегчением кинулся туда, выкрикивая дядино имя, но ему сказали, что названный человек отбыл вскоре после полудня. Сказал, что покидает Фалесту. Хозяин со спокойным сердцем выгнал Илчу, указав ближайший ночлежный дом.
Вот и начались скитанья по городским улицам. Илча ходил от дома к дому и спрашивал не нужен ли слуга или помощник какой, подмастерье, но то ли лицо его не располагало к доверию, то ли был он так же невезуч, как дядя, но в ответ всегда слышался отказ. Изредка удавалось наняться по мелочи, на чистку сточных канав, однако на кусок хлеба этого не хватало. От голода стало так худо, что Илча решился просить подаяние. Вот тут–то он первый раз и повстречался со здешними темниками и решил, что Нимоа наконец–то сжалился над ним.
Перво–наперво они, конечно, накостыляли, чтобы не лез куда не надо. Оказалось, кому попало тут «работать» не положено. А потом вдруг расспросить решили, кто он да откуда. Выяснилось, что идти парню некуда, хоть в петлю лезь, и с ним стали поласковее. Тогда Илча решил, что из сочувствия его пригрели. Забрали к себе, накормили досыта, полночи травили байки из жизни уличного братства. Расписывали, как тут все здорово. Вот Илча и остался.
Не то чтобы он об этом жалел, на улице давно бы ноги протянул, а тут до середины лета дожил. Только вот братству с него пользы мало. Кому–то померещилось, что малый он бойкий, вот и взялись на «птенца» учить, да не задалось у Илчи с «учением». Вроде быстрый, вроде ловкий, а как пойдет на промысел — наставникам беда одна. Раз подсобили, бока его спасли от наказания… потом, правда, сами же добавили. Второй раз Илча исхитрился, вывернулся да скрылся. А на третий чуть всех вместе не повязали.
Вот и велели Илче с тех пор выпутываться, как знает. Да не всегда выходит. И приносит он жалкие медяки. Сам не кормится, других не кормит, да и задолжал изрядно, один убыток. А если попроще… Жрет больше, чем приносит — так сказал вчера «папаша» и отвел к старшине здешних «птенцов» и «пташек». Тот решил просто: пора уж леберу затеять. Чтоб по закону. Хватит бегать попусту да братство позорить. Велел отправить парня на рыночную площадь, пускай покажет все, на что способен. А если в пять дней «птенец» не принесет положенной лебы, определить его к другому делу. Или вовсе гнать из Фалесты, взыскав наперед все долги со спины. И надо же, Илча сразу наткнулся на Ветра, знаменитого стихотворца!
Женщина в этом суровом мире ничто. Готовить, рожать детей, ублажать мужа — вот её удел. Но куда хуже не иметь хозяина — тогда ты будешь принадлежать каждому, кто того пожелает.Силясь избежать горькой участи, Маритха пускается в полное опасностей путешествие вслед за женихом, затерявшимся в Запретных Землях. Когда цель уже близка, девушка обречена замёрзнуть посреди бескрайней серой пустоши. Но все же справедливость есть даже в этом мире. Отчаянный призыв к Бессмертным услышан, Маритху спасает мудрый и богатый вельможа.
Они называют себя «ниори» – повелители стихий. В их силах менять русла рек и повелевать ветрами. Потеряв свою древнюю родину, теперь этот народ тайно живет среди людей, постепенно смешивая свою кровь с человеческой в надежде на возрождение былого могущества.Однажды из тьмы явился колдун, человек с железной волей и стальными глазами. Лишь одна страсть двигала им – завладеть древним искусством ниори и обрести абсолютную власть над миром. Сын человека и ниори, маг-изгой и страж древнего народа отправляются в опасный путь, чтобы остановить безумца, повелевающего мощью стихий.
Ее имя Гайят, она будущая королева могущественного государства Адья Тэрэк. Его имя Тай, он ее будущий муж, могучий воин, призванный защищать владения своей супруги. Казалось бы, какое им дело до маленького народа, обитающего в Далеких Лесах? Но, по слухам, этот народ обладает несметными сокровищами. А королевской казне позарез нужны деньги для войны с неуемными соседями. И Гайят отправляет своего будущего мужа в поход, чтобы он добыл себе славу, а королевству — сокровища. Но разве мог себе представить могучий воин Тай, что противостоять ему будут не полчища восточных варваров, а всего лишь юная девушка да бывший королевский солдат? Правда, Ак Ми Э не просто девушка, а Хранительница Рода, владеющая природной магией.
Закари Ин ничего не знает о Китае. В школе преподают только западную историю и мифологию, а мама-китаянка не любит говорить о своем прошлом. Самое время пройти экспресс-курс, потому что маму Зака похитили демоны, которые пытаются открыть портал в подземный мир, а дух Первого императора Китая вселился в его очки дополненной реальности и комментирует все происходящее. Теперь у Зака есть всего четырнадцать дней до наступления Месяца Призраков, чтобы на пару с одним из самых печально известных тиранов в истории добраться до Поднебесной, украсть могущественные артефакты, сразиться за мир смертных и спасти маму.
Отправляясь хоронить надежды на самую бесперспективную окраину империи, Гайрон четвертый сын из дома Рэм даже не подозревает какую долю ему, на самом деле, уготовила безжалостная судьба. А пока он решает проблемы, бесполезной на первый взгляд провинции, империя начинает трещать по швам. Иллюстрации в произведении подобраны автором.
Пески и ветра, ифриты и джины, сокровища самого султана, и даже таинственный орден ашинов — полный тайн и загадок восток отнюдь не желает выпускать Ильдиара де Нота из своих жарких объятий. Чтобы вернуться домой, ему придется внимать голосам Пустыни и научиться играть по ее правилам. В то же время по следам отправленного в изгнание магистра отправляется его бывший оруженосец, а ныне — друг и соратник, сэр Джеймс Доусон, которому в его предприятии помогает старозаветный паладин Прокард Норлингтон. Но, на свою беду, рыцари делают остановку старом придорожном трактире, двери которого ведут вовсе не туда, куда бы хотелось его постояльцам. Теперь их путь лежит через Терновые Холмы — серый и безрадостный край, где живые люди лежат в присыпанных землей могилах, в небесах кружат желто-красные листья, а меж кустов колючего терна и цветущего чертополоха бродят опасные и вечно голодные твари…
Прошло два года с тех пор, как Рю потерял приемного отца, и он осмеливается надеяться, что нашел покой. Но клинки ночи живут с мечом, и когда новый вид воинов угрожает Южному Королевству, Рю и Морико попадают в разные края известного мира, чтобы раскрыть тайны, которые никто не трогал сотни лет. Три Королевства охватывает хаос, два клинка ночи должны решить, где их место. Прятаться негде, и тайны, которые они раскроют, смогут изменить мир навеки.
Под полным контролем Джури и в абсолютном хаосе, Лила погружается в пучины ада, чтобы освободить Малачи от существ, которые десятилетиями жаждали мести. Но у Судьи своеобразный взгляд на ведение дел, и Лиле приходится работать на пару с Анной — новым капитаном, у которой очень личная миссия. Вместе они проникают в самое ужасное царство, с которым она когда-то встречалась в Царстве Теней — суровая местность, управляемая Мазикиными.Ставки как никогда высоки, и Лиле приходится принять помощь — и любовь — от людей, которых она едва ли знает или доверяет.
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.