Жемчужина Адальмины - [3]

Принц спросил, не встречала ли она принцессу.

— Нет, — ответила Адальмина.

— Поразительно, — молвил принц. — Три долгих года я и думать не думал ни о ком, кроме моей малютки принцессы. Но отныне не стану я больше ее искать! Ныне желаю я построить замок в здешнем лесу и жить в нем до конца дней своих!

Сказано — сделано! Построил принц замок как раз близ родника, где Адальмина некогда глупенькой дурнушкой обернулась. И вот однажды, когда было очень тепло, принца мучила жажда и он наклонился, чтобы испить водицы из родника.

— Что может так ярко блестеть на дне? — спросил он самого себя. — Ну-ка погляжу, что же это такое!

Принц наклонился, сунул руку в родник и вытащил оттуда золотую корону с диковинно прекрасной жемчужиной. Подумать только! А что, если это — жемчужина Адальмины! Взял тут принц корону и тотчас же отправился в королевский замок. Не успели король с королевой увидеть драгоценную корону, как закричали оба в один голос:

— Это же корона Адальмины, жемчужина Адальмины! Ах, где же она сама? Где она, наша красавица? Где наша дорогая малютка принцесса?

Тут король прикинул, что принцессе, если она еще жива, должно быть, уже восемнадцать лет минуло. Вспомнил он и предсказание Алой феи и догадался обо всем, что на самом деле случилось. А потому повелел он возвестить во всех церквях:

«Всем девицам королевства восемнадцати лет от роду должно явиться на королевский двор, дабы примерить корону с жемчужиной Адальмины. И та, кому корона придется впору, будет признана настоящей принцессой, а принц Сигизмунд из франкских земель возьмет ее в жены».

Само собой, все девицы восемнадцати лет от роду тотчас же поспешили на королевский двор, а те, кто был чуть постарше или чуть помладше восемнадцати, притворились, будто забыли об этом.

Стоял прекрасный летний день, и, по меньшей мере, тысяча девушек томилась на королевском дворе в длинных рядах очереди, желая попытать счастья. С раннего утра до позднего вечера странствовала золотая корона с одной девичьей головки на другую. Примеряли ее все, но никому она впору не пришлась. Под конец стали девицы роптать:

— Да король смеется над нами! Давайте бросим жребий, кто выиграет, тому и корона, и принц достанутся.

Не по душе пришлись принцу Сигизмунду эти слова.

— Подождем, пока солнце сядет, — попросил он их.

— Ладно! Так и быть, — согласились девицы.

Перед заходом солнца выставили стража поглядеть, не идет ли еще кто-нибудь вдалеке по проселочной дороге. И вот принц крикнул:

— Страж! День клонится к вечеру. Не видать ли кого на дороге?

Страж ответил:

— Вижу, как цветы склоняют свои головки ко сну, ведь ночь близка! Но никого, никого на дороге не видать!

Вскоре принц спрашивает вновь:

— Вечер подходит к концу. Страж, не видать ли кого на дороге?

Страж отвечает:

— Тучка наползает на заходящее солнце, птица в лесу прячет головку под усталое крыло. Ночь уже совсем близка, но никого, никого на дороге не видать!

Вот принц спрашивает снова:

— Страж! Вечер кончился, уж не видать ли кого на дороге?

Страж отвечает:

— Далеко-далеко у лесной опушки вижу легкое облачко пыли. Оно все ближе и ближе. Вижу бедную пастушку, что гонит стадо коз по дороге!

— Пусть пастушка примерит корону! — молвил принц.

Все девицы закричали:

— Нет, нет! Уже поздно!

Однако король повелел привести пастушку, и, глядь, только ей корону на голову надели, она тотчас девушке впору пришлась.

Солнце в этот миг как раз село, стало сумрачно, и лица пастушки было хорошенько не разглядеть. Но сердце принца Сигизмунда подсказало ему, и он подумал:

«Богу угодно, чтоб я взял эту бедную девушку в жены, так я и сделаю. Видел я ее у старушки в лесу и знаю, что солнечное сияние озаряет ее всюду, куда бы она ни шла».

И все закричали:

— Долгие лета принцу Сигизмунду и принцессе Адальмине!

Но многие все же подумали про себя: «Да ведь это же всего-навсего — простая бедная пастушка!»

Повели тут пастушку с короной на голове в тронный королевский зал, сиявший тысячей восковых свечей. Но ярче всех свечей сияла диковинной красотой принцесса Адальмина, стоявшая посреди зала в своем тканом золотом одеянии. Ибо, получив обратно жемчужину, она вновь обрела и все дары Алой феи. Но самое лучшее — то, что ей дано было сохранить также и дар Лиловой феи — доброе, нежное сердце. И поскольку к ней снова вернулась ее чудесная память, она вспомнила и то, какой скверной она некогда была и как потом обернулась некрасивой, но доброй пастушкой.

Пала тут принцесса на колени пред отцом с матерью и молила батюшку и матушку простить ей прежние высокомерие, надменность и злобу. А в доказательство того, что сердце ее ныне смягчилось, привела она из леса бедную старушку, обняла ее и поблагодарила. Все, кто видел это, глазам своим не поверили.

А принц Сигизмунд сказал:

— Я знал, что все так и будет! Жемчужина Адальмины прекрасна несказанно, но всего прекрасней доброе незлобивое сердце!

На королевском дворе сыграли свадьбу, там царила радость, а четырех камердинеров и четырех камер-фрейлин освободили из тюремной башни, и все в стране восклицали:

— Жемчужина Адальмины прекрасна несказанно, но всего прекрасней доброе незлобивое сердце!