Жемчуг богов - [50]

— Легенду?

— Привычные для нас мотивы ей непонятны, когда она находится в состоянии транса. У «Ордена хранителей радости» есть свои принципы: лишь возвышенная цель может служить мотивацией поступков, лишь страсть поведет нас вперед навстречу Тьме, преодоление которой есть Свет…

— Ну, хватит, хватит. — Вико поднялся. — Она потребуется через пять дней. Подробные инструкции вам сообщат завтра с утра.

— Еще один момент… — Лола надела маску сожаления. — Когда мы начинали работать с Розой, современной методики еще не было, так что, для введения в транс, ей придется сделать несколько инъекций. Нужное нам состояние продлится не более недели. Успеет?

— Не знаю. Пусть попробует.

Вико чувствовал, что ему уже трудно сосредоточиться. Напряжение последних двух дней давало о себе знать, и он решил, что наступил момент, когда можно позволить себе ощутить усталость.

— Лола, вы не будете против, если я часа на четыре займу ваш диван?

— Разумеется. Не забудьте только прислать потом мемориальную табличку… — Она хотела добавить еще пару слов, но заметила, что дженти Гресс ее уже не слышит.

24 августа 7 ч. 40 м.

За покосившимся письменным столом на серой бетонной стене висело трехцветное знамя Гардарики. Это настолько поразило Валлахо, что он не сразу заметил хозяина бункера, толстячка в странном темно-синем мундире с необычайно массивными погонами, по два маленьких золотых орла на каждом. После двух суток, проведенных в вонючем карцере, Зеро готов был радоваться любой перемене обстановки.

Конвоиры остались за железной дверью, которая со ржавым скрежетом закрылась за его спиной. Толстяк смотрел на Зеро с нескрываемым злорадством. На столе возле его левой руки лежала коробка сигар, а возле правой — громоздкий пистолет.

— Вы понять, куда попало? — спросил он на ломаном эверийском, слегка привстав со стула.

— Понять, — отозвался Зеро. — Еще как понять…

— Мы будем доставлять вам не много неудобства, — заверил его толстяк, откинувшись на спинку. — Если будете хорошо ответить про вопросы.

— Будете хорошо спрашивать — буду хорошо отвечать. — Зеро присел на табуретку, не дождавшись приглашения, и краем глаза заметил, как пухлая рука собеседника легла на рукоять пистолета.

Дверь за спиной вновь заскрежетала, и Зеро, оглянувшись, увидел даму, которая встречала их на берегу. На этот раз она была в легком платье и без оружия, и весь ее вид совершенно не соответствовал окружающей обстановке. Она что-то сказала толстяку на незнакомом языке, и тот кивнул в ответ.

— Дженти Зеро, — она присела на край стола, частично загородив собой толстяка. — Поздравляю вас с тем, что вы живы. Я надеюсь, вы и в дальнейшем не дадите нам повода подвергать опасности вашу жизнь и здоровье.

— Не дам. Конечно, не дам, — отозвался Зеро. — Что я должен делать?

— Дженти Савел уже сообщал нам, что вы человек весьма разумный и обычно адекватно реагируете на любые обстоятельства. Завтра за вами придет субмарина, а через пару недель вы выступите по радио и в мировой информационной сети с разоблачением агрессивных планов правящих кругов Конфедерации.

— Каких планов?

— Вам сообщат.

— Я подумаю.

— Нет. Думать будем мы, а вы будете выполнять наши указания.

— Что с Тикой?

— С ним вы еще увидитесь.

— А с вами? — Зеро набрался смелости и подмигнул.

— Разумеется. И не однажды. — Собеседница улыбнулась, и только тут до Зеро дошло, что она, пожалуй, на самом деле гораздо старше, чем выглядит.

24 августа, 7 ч. 42 м.

Зеро увели, и она заняла освободившуюся табуретку.

— Ну что ж, Дина, поздравляю с успешным завершением операции! — Подполковник Ушат не скрывал чувства глубокого удовлетворения.

— Мне что — крикнуть «Служу Родине!»? — Она слегка недолюбливала непосредственного начальника, большей частью, потому что — начальник.

— Ну, не сейчас.

— Если верить результатам допроса Тики ван Дебби, события в Сиаре приобретают крайне нежелательный оборот. Я бы даже сказала, весьма опасный.

— Это уже не наше дело. Мы задание выполнили, и надо срочно до дому, пока нас тут не засекли.

— Сейчас как раз настал момент, когда между Гальмаро и Конфедерацией можно забить хороший клин.

— А мы здесь причем?

— Вы, господин подполковник, может, и не при чем. А мне самое время навестить старых знакомых.

— Директивы не было.

— Значит, надо запросить.

— Ты думаешь, я не знаю, чего тебе там понадобилось. Девка твоя влипла в историю, вот ты и рвешься туда! Перебьешься. Пусть ее папочка выручает. Он у них сейчас в Сиаре за главного, вот пусть и заботится. А тебя он ждет не дождется, чтобы к стенке поставить. — Полковник достал из кармана зеленый носовой платок и шумно высморкался. — Опять же, у нас там и явок нету никаких, все, что есть — только в Вальпо, да и те никому не нужны, потому как директория скоро крякнет.

— Я сама составлю запрос. И отправлю сама. — Дина, казалось, не слушала его.

— Составляй. Мне-то что. Прикажут — забросим. Куда хошь забросим, хоть к Гальмаре этому в постельку…

ОТРАЖЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Даже под утро земля продолжала хранить остатки вчерашнего тепла. Небо уже посветлело, хотя солнце еще пряталось за дальними холмами. Гет приподнялся на локте и огляделся. Его однорукий спутник, точнее, пленник что-то бормотал во сне. Гет прислушался, но речь его была невнятна. Иногда, заснув, калека начинал молиться древним богам, от которых когда-то отрекся, а порой корчился от боли, не позволяя себе стонов — он вновь переживал ту пытку, которой много лет назад подвергли его Милосердные Слуги, но во сне он не произносил слов отречения, и после стонов улыбка торжества озаряло его посеревшее лицо.