Желтый туман - [8]
Невыносимый стыд жёг душу Урфина. Он вспоминал прошлое. Всего несколько месяцев назад, при необычной обстановке, в мантии огненного цвета, с горящим факелом в руке, появился он перед Прыгунами на спине гигантского орла, и эти простаки легко признали его божеством, отдали в его руки свою судьбу.
И что же он совершил для них хорошего? Он сделал богатых ещё богаче, бедных беднее, он вселил в их сердца жадность к чужому добру, повёл воевать с соседями. И вот какой бедой всё это для него кончилось…
Что было ему делать? Ни одного человека в Волшебной стране не мог Урфин назвать своим другом, нигде не было у него пристанища. Даже свой скромный домик близ деревеньки Когиды он сжёг, когда на спине Карфакса отправился к Марранам. Теперь он шёл навстречу неизвестности с пустыми руками, с пустыми карманами. Всё его имущество осталось у Прыгунов в армейском обозе: постель, тёплая одежда, оружие, инструменты…
Вернуться и просить? Великодушные Марраны, конечно, отдадут его вещи, но слышать их насмешки или, ещё того хуже, сожаления?. Нет, этого он не перенесёт! И Урфин, мрачно стиснув зубы, нахмурившись, быстро зашагал прочь от Фиолетового дворца.
«Никто ещё не умирал от голода в Волшебной стране, – думал Джюс. – На деревьях достаточно плодов, а сучьев для шалаша, чтобы ночевать в лесу, я и руками наломаю…»
Немного успокоившись, Урфин вспомнил, что в бывшей его усадьбе, в стране Жевунов, на дворе есть погреб, а в погребе хранится запасный набор столярных инструментов: топор, пилы, рубанки, долота и свёрла. Если дом сгорел, то погреб, конечно, цел, а значит, целы и инструменты. Честные Жевуны ничего не тронули, он в этом был уверен.
«Что ж, – с кривой усмешкой подумал Урфин, – дважды в жизни я был столяром, дважды королём. Придётся в третий, теперь уж последний раз…»
Своими намерениями Джюс поделился с филином, единственным своим советчиком, и Гуамоко эти намерения одобрил.
– Нам не остаётся ничего другого, повелитель, – молвил филин. – Вернёмся на твою усадьбу, построим дом и будем жить, пока опять что-нибудь не подвернётся.
– Ах, Гуамоко, Гуамоко, – вздохнул Урфин, – напрасно ты тешишь меня пустыми надеждами. Я уже не молод, и ждать десять лет нового чуда у меня не хватит сил. И, пожалуйста, не зови меня повелителем. Какой я теперь повелитель, кем повелеваю? Называй меня просто хозяином!
– Слушаю, хозяин, – покорно отозвался Гуамоко.
И Урфин решительно зашагал на запад.
Трудным оказался путь Урфина Джюса в Голубую страну. Путник ночевал в лесу, зарываясь от ночной прохлады в сухие листья или строя немудреный шалаш. Разводить костры он не мог: его знаменитая зажигалка тоже осталась в обозе у Марранов. Питался он фруктами и пшеничными колосьями, сорванными в поле. Филин не раз приносил ему пойманных куропаток, но Урфин не мог есть их сырыми и со вздохом возвращал Гуамоко.
Странник сильно отощал, его смуглые щёки ввалились, большой нос, казалось, сделался ещё больше и торчал, как башня, над впалым ртом. Лицо Урфина обросло клочковатой щетинистой бородой, а побриться было нечем.
Неотвязные мысли о прошлом всё время лезли в голову Урфина. Был ли он счастлив, когда повелевал Волшебной страной?
«Нет, не был, – признавался сам себе бывший король. – Я захватывал власть силой, лишал людей свободы, и меня все ненавидели. Даже мои придворные, которым я дал высокие должности, и то только притворялись, что любят меня. Льстецы и подхалимы восхваляли меня во время пиров, но лишь для того, чтобы получить от меня орден или иную милость. Я разорил Изумрудный город, снял с домов и башен драгоценные камни, и в меня летели кирпичи, когда я ходил по улицам. Так зачем же я стремился к власти? Зачем?..»
И Урфин не находил на этот вопрос ответа.
Через Большую реку Урфин переправился на кое-как связанном плотике, и тут, совсем некстати, пришло к нему воспоминание, как его деревянная армия очутилась в воде во время похода на Изумрудный город.
«Лучше бы река унесла её совсем… Проклятый живительный порошок! Зачем он попал мне в руки? Ведь с него всё и началось…»
Легче стало Урфину, когда он наконец добрался до дороги, вымощенной жёлтым кирпичом. Она приветливо светлела перед ним, точно приглашая идти всё вперёд и вперёд. Приближались родные места, и даже воздух здесь казался Джюсу более свежим и ароматным, чем на чужбине. Да и мягкосердечные Жевуны, встречавшиеся на дороге, относились к бывшему королю совсем неплохо.
Маленькие люди, одетые в голубое, в голубых остроконечных шляпах с колокольчиками, не раз приглашали усталого путника в свои голубые домики за голубыми изгородями. На столике, покрытом голубой скатертью, в голубых тарелках появлялись вкусные кушанья, и улыбающаяся хозяйка усердно угощала изголодавшегося гостя. А два-три раза Урфин даже переночевал в уютных голубых домиках…
И суровая душа Урфина Джюса начала понемногу оттаивать.
«Как же это так?! – с поздним раскаянием думал он. – Я столько зла причинил этим добрым людям, я мечтал лишь о том, чтобы властвовать над ними, угнетать их, а они забыли всё плохое, что я им сделал, и так приветливо обращаются со мной… Да, видно, не так я прожил свою жизнь, как надо было…»
