Желтый туман - [4]

– Не разжечь ли мне камин, мисс?

И привидение, появись оно в тот момент перед Фелицией, не смогло бы перепугать ее сильнее, чем этот голос, но в следующее мгновение она поняла, что это всего лишь пришел дворецкий. Ей не верилось, что огонь сможет избавить ее от холода, жившего внутри ее существа, но все же радостные огоньки обрадуют всех, кто в этот промозглый осенний день придет сюда с похорон.

– Спасибо, Бут. Думаю, мистер Каллендер будет признателен.

Она услышала, как скрипнули его колени, когда он склонился перед портретом своего покойного господина, и горько пожалела, что не взялась за дело сама, ведь ей было бы намного легче, чем старику. Чувство вины заставило ее выйти из комнаты, и она пошла присмотреть за тем, как готовят поминальный ужин, хотя и там вполне могли обойтись без нее.

– Элис, у нас все готово? – спросила она хорошенькую темноволосую горничную. Девушка в черном форменном платье (в этот печальный день оно было без кружевных манжет и воротничка) сделала Фелиции реверанс и едва заметно улыбнулась.

– Готово, мисс, благодарю вас. Люди мистера Энтвистла сами обо всем позаботились, и все сделано отлично, вне всяких сомнений.

Буфет был весь заставлен съестным: там имелись ветчина и ростбиф, хлеб и пироги, кексы, бутылки шерри и портвейна. Припасов хватило бы на несколько дюжин гостей, а ведь за столом будет всего трое.

– Так много? – поразилась Фелиция, не успев даже задуматься о том, насколько уместно обсуждать вопросы этикета с прислугой.

– Да-да, мисс. Я спросила у них, не может ли тут быть какой ошибки, но тот джентльмен заверил меня, что все это было оговорено в завещании мистера Каллендера. Можно мне вас чем-нибудь покормить, мисс?

– Нет, спасибо, – ответила Фелиция, которой еще никогда в жизни не случалось настолько утратить аппетит. – Я дождусь остальных, Элис. Ты слышишь, не они ли это пришли?

– Пойду посмотрю, мисс, – ответила горничная и поспешно вышла.

Через мгновение возле Фелиции уже была тетя Пенелопа в черном чепце, чьи глаза при виде столь щедро накрытого стола так и засияли.

– Что же, Фелиция, – сказала она, – все было очень красиво. Так и должно быть, как я полагаю. Свадьбы и похороны – дело важное. Не нальешь ли мне бокал шерри, дорогая моя? Совсем чуточку.

Тетя Пенелопа отправила в рот небольшое пирожное, а Реджиналд Каллендер прошел в комнату и взял бутылку портвейна. Он наполнил себе бокал и поглотил его одним залпом.

– Славные вышли похороны, мистер Каллендер, – сказала тетя Пенелопа. – И склеп просто роскошный. Ваш дядя не завещал, чтобы и вас положили покоиться там же, когда вас призовет Всевышний?

Единственным ответом Каллендера на этот вопрос было то, что он вновь наполнил свой бокал. Ему удалось вполне взять себя в руки и предложить выпить и Фелиции, но она отказалась и уселась в углу, на небольшом стуле с совершенно прямой спинкой.

– Только вот закрытые гробы я не одобряю, – сказала тетя Пенелопа.

Лицо Каллендера внезапно приняло неприятное выражение.

– Неужели вы так и не насмотрелись на моего дядю, когда тело было выставлено для прощания?

– Да что вы, мистер Каллендер. Я вовсе не собиралась ничего критиковать. Иногда, как мне кажется, последний раз взглянуть на покойного может оказаться невыносимо больно. Будьте так добры, отрежьте мне чуточку от того куска ветчины. Благодарю. А как ты провела день, Фелиция?

– В размышлениях о тех, кто ушел раньше нас, тетя.

– Вот как? И какие же выводы ты для себя сделала, дорогая?

– Лишь то, что об этом можно узнать многое, а нам известна лишь самая малость, – ответила Фелиция.

– Возможно, после нашего визита к мистеру Ньюкаслу завтра вечером ты почувствуешь себя более сведущей в данном вопросе.

Фелиция испуганно распахнула глаза и несколько раз перевела взгляд с тетушки на своего жениха и обратно.

– Ньюкасл? А кто, скажите мне на милость, этот мистер Ньюкасл, что посещать его необходимо ночью? – настоятельным тоном спросил Каллендер, передавая тарелку с ветчиной тете Пенелопе и потрясая при этом ножом.

– Да что вы, это же медиум, – сказала она, принимая тарелку. – По пути на Кенсал Грин мы проезжали мимо его дома.

Под осуждающим взглядом Каллендера Фелиция еще дальше забилась в угол.

– Медиум! – проревел он и повернулся к тете Пенелопе. – Это вы до такой чепухи додумались?

– Это была моя идея, Реджиналд, – тихо сказала Фелиция.

– Я решительно это запрещаю.

– Ты ничего не запретишь мне, пока я не стала твоей женой. Ты знаешь, как я желаю знать то, что лежит вне нашей земной жизни. Зачем тебе мешать мне в этом?

– Потому что все это мошенничество, чепуха и суеверия. Как может такая разумная девушка, как ты, в наши-то дни, в этот век верить в эти старомодные выдумки? На дворе тысяча восемьсот сорок седьмой год, мы живем в эпоху прогресса, и пора раз и навсегда забыть о подобных вещах.

– Прогресс происходит во многих областях, Реджиналд; так почему же он не мог затронуть и наши знания о потустороннем мире? Ты наверняка слышал о достижениях мистера Дэвида Хоума, а мистер Ньюкасл, как мне рассказывали, обладает еще более выдающимися способностями. Я уверена, что существуют люди, умеющие видеть то, что для нас, остальных, невидимо.