Желтый саквояж - [9]
То, что потом началось на дороге, Остап воспринимал плохо. Расстреляв в горячке патроны, он кинулся перезаряжать «зброёвку», и тут от грузовиков началась ответная стрельба. Особенно хлёстко бил карабин какого-то жолнера, залёгшего под скатом «урсуса». Солдат стрелял так точно, правильно выбрав за цель пулемёт Остапа, что от корча во все стороны полетели щепки.
Остап испуганно отбежал подальше, и тут на него налетел бесстрашно вскочивший на ноги Смерека.
— Стреляй, бисов сын! — рявкнул на бегу командир и, походя пнув оробевшего пулемётчика, сам бросился к дороге, где всё ещё продолжалась дикая суматоха.
Растерявшийся Остап глянул туда, судорожно метнулся назад к корчу и вдруг увидел, как польский офицер, раскидав пытавшихся схватить его людей по сторонам, прыгнул на обочину. Случилось так, что Остап оказался у него на дороге, и они столкнулись лицом к лицу.
Видимо, встреча была неожиданной для обоих, потому что они на секунду замерли, а потом поляк резко отскочил в сторону и метнулся к лесу, а Остап повалился за свой корч и только там до конца осознал, что волею случая столкнулся не с кем иным, как с майором, встретившим его в военном присутствии…
Стоя у временного памятника в военной части центрального католического кладбища, Ирена Ковальская осторожно поправила веночек из цветов, прикрепленный у фотографии её брата. Поручик Зенек, только теперь уже не в военной форме, а в цивильном, бывший рядом с Иреной, резко выпрямился, по-военному отдал честь и, напоминая, что пора уходить, легонько тронул девушку за плечо. Ирена смахнула слезу, перекрестилась, взяла Зенека под руку, и они медленно направились к выходу.
За воротами кладбища на удивление было людно, вокруг оживлённо сновали прохожие. Часть их куда-то озабоченно торопилась, другие наоборот, скапливались то здесь, то там и принимались что-то горячо обсуждать. Да и вообще в городском воздухе как бы висело странное напряжение.
По мостовой куда-то двигалась то ли колонна, то ли демонстрация, над головами людей возвышались транспаранты с выписанными по красному кумачу лозунгами, на одном из которых был памятный ещё с революции призыв: «Дайош!»
Вдобавок из бокового проулка показался отряд рабочей милиции во главе с духовым оркестром, перед которым вместо капельмейстера вышагивал какой-то бурмило[33], крепко сжимавший в руках явно заранее припасённый красный флаг.
На всякий случай Зенек оттянул панну Ковальскую в сторону и, зло усмехнувшись, показал на рабочую колонну:
— О, гляньте на этого пейсатого пролетария…
— Кто, этот?.. — Ирена присмотрелась и, скривившись, пожала плечами. — Я ж его знаю. Никакой он не пролетарий. Это же Зяма, половой из какого-то трактира. Пару лет назад обеды нашим соседям на дом носил…
— Я ж говорю, пролетарий. А марширует-то как… — презрительно фыркнул Зенек.
Зяма, а это был именно он, отбившись от строя и не слушая барабан, гордо шагал, выставив напоказ локоть, украшенный красной повязкой с буквами РГ[34]. Зенек обратил внимание, что такие же повязки есть у многих, идущих в колонне, и, проследив за ними взглядом, наклонился к Ковальской:
— Ну вот, теперь приходит их власть…
Не ответив, Ирена повела Зенека дальше, заботливо поддерживая всё ещё прихрамывающего поручика под локоть. Они долго шли боковыми улочками, где почти не было толп, и вдруг, словно что-то вспомнив, Зенек спросил:
— Панна Ирена получила письмо от брата?
— Какое письмо? — Ковальская на секунду приостановилась и удивлённо посмотрела на Зенека.
— Когда мы из Варшавы вылетали, он в карман письмо положил, хотел лично отдать… — Зенек не договорил, так как они, едва миновав переулок, вынужденно задержались.
Занимая всю ширину главной улицы, по городу шли войска. В дыму газойля один за другим ползли тяжёлые многобашенные танки, и под их тяжестью, казалось, прогибается мостовая, заставляя весьма ощутимо вздрагивать близлежащие строения.
У Зенека, неотрывно следившего за этим движением, на щеках чётко обозначились желваки, а когда вслед за танками по дороге сплошным потоком двинулась пехота, панна Ирена решила, что благоразумнее будет и дальше идти боковыми улицами.
Так они наконец добрались до дома Ковальских и, уже собираясь открывать двери, Ирена спросила:
— Я могу узнать, что пан поручник собирается делать дальше?
— Я надеюсь… — Зенек зачем-то отступил на шаг и покачнувшись, чтобы удержаться, взялся за перила крыльца. — Панна Ирена понимает, я офицер…
— Так, это я понимаю, — Ирена кивнула и после короткой паузы добавила: — Догадываюсь, пана поручника ждут трудности?
— Конечно, это так… И всё-таки…
— Нет-нет, я совсем не про это, — предостерегающе подняла руку Ирена и посмотрела на Зенека. — Я только хотела знать, останется ли пан поручик на какое-то время в городе?
— Вероятно… — несколько заколебался Зенек.
— Тогда вы должны воспользоваться моим гостеприимством, — и она широко распахнула двери…
Саквояж, набитый деньгами до отказа, не давал Дмитру покоя. Он трижды перепрятывал его и, наконец, зарыл в самом тёмном углу старой, покосившейся клуни[35]. Ещё тогда, на дороге, Дмитро пытался сосчитать деньги, но только одних пачек оказалось больше полусотни, а узнать, сколько это будет вместе, парень даже и не пытался.
Страшные дни, недели и месяцы начала Великой Отечественной войны… Командиров нет, танков нет, самолётов нет. Есть индивидуальный окоп и винтовка, и кто рядом с тобой – неизвестно. А впереди враги с пушками и пулемётами. Вот и стоит человек перед выбором: стоять до конца или?.. Героями нового романа признанного мастера отечественной остросюжетной литературы являются рядовые красноармейцы и сержанты, офицеры и генералы. Каждый из них ищет ответ на вопрос, что делать: бросив всё, спасать себя или защищать попавшую в беду Родину?
Совсем недавно отполыхала над Советской страной Великая Отечественная война… Но по-прежнему неспокойно на землях, присоединённых к СССР в 1939 году. В лесах всё ещё укрываются многочисленные банды бандеровцев, да и в городах встречаются разные люди. Особенно если под городом тянутся загадочные подземелья и всё ещё живы таинственные легенды о секретах старого замка…
Завершилась Первая мировая война, отгремели Гражданская и Великая Отечественная… Но нет покоя бывшему военному разведчику Иртеньеву, хорошо знакомому читателям по повести «Венская сказка». Для новой власти он остается врагом, а былые соратники давно стали чужими. Вот и приходится Иртеньеву отчаянно бороться как за свою жизнь, так и за счастье дорогих ему людей…
Кресы Всходни оккупированы фашистскими войсками, но столь желанного для захватчиков покоя на этих землях нет. Ведёт борьбу с гитлеровцами польское подполье, возникают в лесах партизанские отряды, поднимают голову недовольные своими хозяевами националисты. У бывшего инженера Длугого, советского разведчика Меланюка, гестаповца Хюртгена, «пана референта» Пилюка, у каждого — свои цели. А «майору из Варшавы» Казимиру Дембицкому приходится бороться не только с совсем уж явными врагами, стремящимися узнать тайну объекта «С-22», но и определяться, с кем он окажется в одном окопе… Новый роман известного мастера отечественной остросюжетной литературы.
Нет покоя государю Московии Алексею Михайловичу, прозванному Тишайшим. Усмирены враги внешние, но в низовьях Волги разгорается пламя казачьей вольницы под предводительством дерзкого Стеньки Разина. Да и на Русский Север настырно лезут незваные гости, которым очень хочется не только найти морской путь в таинственную Мангазею, но и обустроиться на чужих для них берегах Студёного моря.Новый роман признанного мастера остросюжетной литературы.
Подходит к концу Гражданская война. Уходят за кордон последние, разрозненные отряды белых, отчаянно пытающиеся вывезти с собой хоть какие-то сокровища, которые, как они надеются, помогут вернуть былое. И остающиеся в ставшей советской России отдельные добровольцы преданы той же идее… Как сложится судьба укрытой казны последнего императора, когда ее используют? Об этом читайте в новом романе Николая Дмитриева.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.