Желтая роза в её волосах - [58]

– Кто в этой стране – Заложник Чести? Кто – самый честный? Самый благородный? С кем бы вы непременно пошли бы в разведку? Кому в бане доверили бы спинку потереть безбоязненно? (Над женским вариантом последнего вопроса подумаем потом, отдельно). Назовите одного такого…

И ни каких тебе предвыборных кампаний, никакой агитации. Голосуем тихо и спокойно, сугубо по фактическому материалу, то есть, по жизненному пути конкретных людей…. Итак, называют россияне Ф.И.О. и ИНН-ы всякие, и первые десять персон, по голосам набранным, пусть и управляют страной – по понятиям Чести, естественно. Остальные чиновники? Пусть их «первая десятка» на службу – по критериям Чести, конечно же – и нанимает. На конкурсной основе. По Контракту. И пусть в этих Контрактах не только права и обязанности прописаны будут, но и ответственность – без всяких там котлов кипящих, а так – тюрьма только, но надолго. С полной конфискацией имущества, понятное дело…

Внутренний голос разражается длинной матерной тирадой, где присутствует только одно приличное слово – «Утопия».

Ну, всё, как и всегда – пиво закончилось, деньги – тоже. Так что, ребята, задачку эту нам сегодня не решить. Жаль…

А слово «Власть» из словарей, всё же, надо вычеркнуть, да и позабыть о нём, как о том гнусном сне, в котором к вам навязчиво пристаёт – с разными пошлыми глупостями – грязная похотливая Чёрная Обезьяна – в полутёмном коридоре какой-то обшарпанной гостиницы, расположенной в задрипанном городишке N…

Алчные, суки

Совсем недавно я прочёл материал одного известного Автора – под громким наименованием – «О Патриотизме».

Живой такой материал, политически-выдержанный, мол, давайте все, сразу и вдруг, станем Патриотами Большими и начнём Родину нашу любить беззаветно, то бишь, по страшной силе. Даже зацепило чуток, решил я тоже на заданную тему пару слов сказать.

Сижу это я много лет тому назад – вместе с пожилым вьетнамцем – в глубоком окопе. Китаёзы уже перестали со своей стороны границы мины бросать, но – по служебной инструкции – вылезать из окопа ещё рано, надо часа полтора подождать. Сидим, ждём, разговариваем о том, о сём, в том числе, и о материях высоких.

И старенький вьетнамец, увешанный многочисленными регалиями ещё за американскую войну, говорит:

– Если хочешь понять, что значит для тебя по-настоящему – «Родина», то представь себе следующую картинку. Сообщили с Небес, что умрёшь ты сегодня непременно и героически – в бою с врагами своей страны. Только место конкретное, где смерть ты примешь обязательную, разрешили самому выбрать. Вот, и сиди, думай по серьёзному. А когда с этим местом определишься, тогда и поймёшь, что для тебя – «Родина». Да и многое другое понятным станет.

Молодой я тогда был – не стал заморачиваться…

А, вот, пару дней назад сел, подумал.

Знаете, господа, есть в российской глубинке такие деревеньки заброшенные – стоит с десяток покосившихся избушек, и живут в них несколько древних старух. Битые, перекусанные жизнью с самого малолетства, всё повидавшие. Мужей – своих и чужих – давно уж схоронили, дети по всему миру разъехались. И электричества в деревне нет, и машина с хлебушком раз в две недели приезжает, не чаще. Но живут себе бабки, картошку сажают, грибы в лесу собирают. И Судьбу не сильно-то и клянут, и Правительство грёбаное не так и часто – матерят…

Вот, на околице такой деревушки я бы и выкопал свой последний окоп – не торопясь, со знанием дела. Следовательно, и Родина моя – там.

К чему это я?

У каждой медали – две стороны. И патриотизм к чему-то конкретному – на уважении к этому самом конкретному и замешан. То есть, так получается, что лично я – больше всего в нашей стране – горжусь старушками этими беззащитными, а всем остальным – очень даже и нет. И бабок этих, всеми брошенных, я буду защищать до последнего патрона – от врага любого, хоть и внутреннего. А особняки на Рублёвском шоссе – не хочется. Пусть хоромы свои суки рублёвские, алчные, сами – на фиг – защищают.

Вот, такой, блин, Патриотизм…

И – вдогонку – стишок:

Песенка весеннего дождя

Вдруг, прервалась, словно отдыхая.

Ей не нужно – злата или рая,

Ей тесны законы бытия.

И всегда, престижности на зло,

То поёт, то снова замолкает,

О деньгах – совсем не вспоминает,

Голосом, как будто – серебро.

О ручьях поёт и о рассветах,

О любви и детской чистоте.

Но играют роль свою наветы,

Модные в паскудной суете.

И поймали Песенку сатрапы,

И пытают – с ночи до утра.

Почему же ей не надо злата?

Знает что-то тайное она?

Табуретом били – как всегда.

Но молчала Песенка упрямо.

А потом – тихонько умерла,

Словно чья-то старенькая мама.

В жизни этой сложной – всё ужасно просто.

После ночи звёздной – сизая заря.

Но, зарыли алчные, суки, на погосте

Песенку Весеннего Дождя…

Олигархические этюды

На задворках совести одного Большого Олигарха

Жила одна маленькая сказка – о добре и справедливости.

Прознал про то Олигарх, разгневался.

Вызвал к себе Начальника охраны, да и уволил его – к такой-то матери.

Причём, без выходного пособия.

А в Волчьем билете ещё и запись начертал, мол: – «Совсем бесполезный сотрудник. Даже в хлеву не убирается вовремя…».

В периферийных лабиринтах души одного Олигарха