Железный волк - [46]

— Вмешательство? — Предложил кто-то.

Барбо нахмурилась. «Вмешательство» уже находилось на грани. Для многих американцев, это будет звучать практически как «вторжение». Оно напугает многих, уже изнервничавшихся от постоянного балансирования на грани войны с Москвой в последнее десятилетие. Но оно и вызовет гнев других, которые будут требовать американского ответа, давать который она не хотела.

Люк Коэн подался вперед.

— Специалисты из моей лавочки предлагают «прискорбное нарушение суверенитета Украины», — сказал он. — Мы полагаем, что этим не демонстрируем реальной поддержки и не приводим Москву в большее бешенство, чем нужно. Но также предполагается, что мы не собираемся смиряться с действиям Грызлова, направленными на перманентный захват восточной Украины.

Барбо медленно кивнула, обдумывая предложенную Коэном формулировку. Она звучала немного заумно, но, возможно, в данных обстоятельствах была наиболее верной. Так она могла довести до общего сведения, что ее администрация не собирается необдуманно реагировать на непредвиденные обстоятельства, и что она достаточно взвешена, чтобы не поддаться искушению набить дешевых политических очков бессмысленными заявлениями против русских в стиле Холодной войны.

— Вы полагаете, люди поведутся на это? — Спросила она.

— Ага, — кивнул Коэн и усмехнулся. — Очень хорошо подействует на все ключевые группы населения.

Барбо заметила, как председатель Объединенного комитета начальников штабов обменялся с Торри презрительным взглядами. Она скрыла неудовольствие. Быть может, подумала она, она найдет повод избавиться от них обоих. Было довольно трудно разрешить международный кризис с этими двоими, не желавшими понимать жизненно важную роль политиков в политике. Без поддержки американского народа, любые политики были бесполезны. Она слишком много знала о провалах своих предшественников, не осознавших этой ключевой истины.

И она не собиралась повторять их.

Она резко стукнула рукой по столу.

— Ладно, дамы и господа. Вот, что мы будем делать. Мы ясно дадим понять, что принципиально не одобряем то, что делают русские. Скажите им, что в то время, как мы согласны с тем, что правительство Украины должно нейтрализовать атакующие русских экстремистские группировки, мы находим тревожным стремление Москвы принять неадекватные военные меры. Вы также можете указать, что мы намерены обсудить этот вопрос с президентом Грызловым на планирующихся переговорах на высшем уровне. Но в то же время я хочу, чтобы вы подчеркнули, что действия России напрямую не угрожают не американским интересам, ни интересам НАТО. Это понятно?

Все торопливо кивнули.

— Тогда за дело, — сказала Стейси Энн Барбо. — Отдавайте соответствующие указания. Когда будете выступать в СМИ, не забудьте подчеркнуть, что США не будет бросаться в панику поспешных и непродуманных действий на события за пределами наших границ. Как сильнейшая держава мира, мы не должны никому ничего доказывать.

Кабинет президента, Бельведерский дворец, Варшава, Польша. Два часа спустя

— Господа, я только что объявил мобилизацию резервистов, — сказал президент Польши Петр Вильк своим коллегам из стран Балтии в видеоконференции по защищенной связи. — И настоятельно призываю вас сделать то же самое.

Он внимательно смотрел на монитор, установленный на столе, отслеживая их реакцию. Хотя специалисты из контрразведки заверили его, что линия связи была полностью защищена, он всегда предпочел бы встретиться лично. Даже самые лучшее видеомониторы уплощали изображение, делая гораздо более сложным делом отслеживания тонких изменений лица и движений тела, которые так много значили в дипломатии. К сожалению, ввиду массированного вторжения российских войск на Украину, никто из них — премьер-министров Литвы, Латвии и Эстонии — не могли оставить своим небольшие страны даже на несколько часов.

Вильк не мог обвинять их. С бронированными легионами Москвы, движущимися на Киев, никто не мог быть уверен, что амбиции Грызлова остановятся на Днепре. Лидеры трех стран Балтии слишком хорошо знали, что русские считали их независимость и демократию ошибкой истории, которая должна была быть «исправлена» в первый подходящий момент.

— Вы уверены в мудрости объявления мобилизации, Петр? — Спросил Лукас Тенис, премьер-министр Литвы. — Россия может назвать ваши действия доказательством враждебных намерений. Провокацией.

— Геннадий Грызлов способен представить что угодно в качестве оправданий собственных действий, — прямо сказал Вильк. — Но я подозреваю, что слабость привлекает его больше, чем сила. Если бы НАТО поставило оружие Украине тогда, годы назад, я считаю, что мы бы сейчас не столкнулись с этим кризисом.

— Верно, — согласился Свен Калда. Однако затем торжествующее выражение исчезло с лица премьер-министра Эстонии, и он пожал плечами. — Однако, эта ошибка осталась в прошлом. Мы должны сосредоточиться на опасностях, с которыми имеем дело здесь и сейчас.

Вильк кивнул.

— Согласен. Именно поэтому я объявил немедленный призыв резервистов в действующие подразделения. Даже если Россия остановиться на Днепре, их силы окажутся на несколько сот километров ближе к восточной границе моей страны. Захватив такую часть Украины, Грызлов сокращает наше стратегическое и оперативное время предупреждения до минимального. Это означает, что если Москва решит поднять ставки, напав на нас снова, наши вооруженные силы уже должны быть развернуты в штаты военного времени, чтобы иметь какую-либо надежду.