Железный волк - [155]

— Ну и чудно, — сказал Дэрроу ободряюще веселым голосом. — Как Надя?

— Не знаю, — сказал Брэд. — Не двигается.

— С ней все будет в порядке. Она просто железная леди. — Затем он прервался. — Вижу отметку к северу от вас. Свой, не русский. Это может быть «Коготь-четыре» или кто-то из литовцев. На связь не выходит, транспондер отключен, но и радар не включает. Видишь его?

— SPEAR двадцать минут как сдохла, — ответил Брэд. — Работает только основная шина питания, и я могу только надеяться, что она не откажет в ближайшие несколько минут.

— Мы будет на земле в самое ближайшее время, первый. Конец связи. Неопознанный самолет к северо-востоку от Барцина, это «Коготь-два», переключитесь на тактическую частоту или защищенный канал. — Ответа не последовало. Дэрроу попытался снова, но…

Именно в этот момент Брэд увидел яркую полосу света, несшуюся по небу с северо-востока. О господи, это же ракета…

Огромная вспышка осветила все впереди. XF-111 Дэрроу взорвался огромным огненным шаром. Пламя и ударная волна, казалось, сейчас проглотит и его «Суперварк», но они длились всего секунду. Затем снова воцарилась тьма.

Брэд выругался, отчаянно бросая поврежденный XF-111 в резкий маневр вправо.

— Неопознанный самолет, это Маклэнэхэн! — Закричал он в микрофон. — Прекратить атаку! Мы свои! Повторяю, свои! — Однако именно в этот момент он заметил еще одну яркую вспышку и полосу белого света, понесшуюся прямо к ним, приближаясь с каждой секундой.

Конец, подумал Брэд. Он спокойно отпустил РУС и РУДы, выпрямился, прижал голову к подголовнику, взялся за раскрашенную черно-желтыми полосами ручку у правого колена и дернул ее.

БХААММ!

Вокруг катапультируемой капсулы XF-111 сработал шнуровой заряд, отделяя ее от остальной части самолета, а затем сработал мощный ракетный двигатель в основании капсулы, отбрасывая ее в небо. В то же мгновение ракета ударила в «Суперварк». Беспорядочно крутящийся бомбардировщик рухнул в штопор. Осколки ударили в капсулу, пробивая частично развернувшийся парашют.

Брэд все еще был оглушен, но мог понимать, что капсула начала падать на высокой скорости. Он не видел парашюта. Капсула заполнилась дымом, шея и спина болели от последствий катапультирования. Но он смог придти в себя и вжать руку Нади…

… За мгновение до того, как капсула ударилась о землю на высокой скорости и перевернулась. Затем была темнота.

Закрытая палата, военно-медицинский институт, Варшава. Два дня спустя

Брэд, ощущая неимоверную слабость, плыл в темноте, позволяя той свободно нести его. Бороться было слишком тяжело, ноги и руки запутались в мотках водорослей. Просто лечь в теплые объятия воды, и будь что будет, подумал он. Что-то делать слишком тяжело.

На горизонте блеснул свет. И еще раз.

Почти против воли, Брэд повернул голову к мигающему свету. Должно быть, это маяк, сонно предположил он — маяк, высоко на скалах, чтобы предупреждать проходящие корабли.

Но, черт его возьми, свет был ярким. Таким ярким, что почти слепил.

Выступили слезы, защищая глаза от ослепительных, болезненных бликов. Наконец, он понял, что в глаза светил небольшой фонарик. Затем он погас, и появилось незнакомое лицо, пристально смотрящее на него. Врач, в белом халате.

— Он в сознании, господин президент, — сказал доктор по-английски с акцентом. — Непосредственных признаков повреждения нервной системы нет.

Брэд медленно понял, что он полусидел на больничной койке. Голова, грудь, левая рука и обе ноги были забинтованы и были словно деревянные. Воспоминания о страшных последних секундах перед ударом капсулы XF-111 о землю навалились на него.

— Я живой? — Прохрипел он.

Одна из густых бровей врача приподнялись от кривой улыбки.

— Да, мистер Маклэнэхэн, живы. Вам очень повезло. — Он покачал головой. — Ваши травмы, хотя и достаточно серьезны, не представляют опасности для жизни.

Жив, подумал Брэд. Неожиданно. Затем его охватила паника. — А Надя? Что с Надей? — Спросил он. — Она… — Его охватила боль, от которой он не смог говорить.

— Я здесь, Брэд, — услышал он ее голос.

Вздрогнув от боли, вызванной движением, он повернул голову. Надя Розек улыбалась, сидя на стуле у его кровати. Рядом с ней стояли костыли, правая сторона головы и щека были сильно забинтованы, а под глазом был огромный синяк. Но в остальном она выглядела невредимой. Он вздохнул с облегчением.

— Знаешь, что ты красива даже со всеми этими бинтами?

Она рассмеялась.

— Лесть поможет тебе потом. — Затем она кивнула на дверь. — Но сейчас у тебя важные посетители.

Брэд с неохотой отвернулся от ее прекрасного лица. Петр Вильк и Кевин Мартиндейл стояли рядом, вдумчиво наблюдая за ними. — Я сожалею, — сказал он. — Мы все знали, что будет тяжело… Но я действительно не думал, что мы потеряем всю эскадрилью.

— Можете идти, доктор, — спокойно сказал Вильк польскому врачу. Тот кивнул и вышел из палаты, закрыв за собой дверь.

— Кто-нибудь выжил? — Спросил Брэд, ощущая тяжесть в груди.

— Мы пока не знаем, — признал Мартиндейл. — Макомбер и Шофилд с группами обследуют местность, ища выживших. — Его плечи поникли. — Пока без каких-либо успехов.

Брэд закрыл глаза, подавляя волну горя, сожаления и чувства вины. Калейдоскоп улыбающихся лиц замелькал перед его глазами. Марк Дэрроу, Джек Холленбек, Билл Зиверт, «Гладкий» Херрес, Карен Танабе, все остальные… Как он мог потерять их?